Зеркало - [39]

27

Шабанов знал, что вляпался, с самой первой минуты их встречи. Последний раз с ним

случилось такое много лет назад, ещё до того, как ему предложили сделать выбор.

Увлекаемый воронкой, засасываемый ею всё глубже и глубже, он наблюдал за собой как бы

со стороны. Как юный естествоиспытатель, сунувший бабочку в муравейник. С той лишь

разницей, что он пребывал сразу в двух ипостасях одновременно: и у окуляра микроскопа, и

под стеклом. И понимал, чем это закончится и почему началось.

Тогда, в первый раз, у него имелось оправдание — полное неведение глупой

молодости. А сейчас? Почему он не хочет прекратить это падение в бездну, пусть и сладкое,

но такое предсказуемое? Что могло сломаться в том защитном механизме, который был

заложен в него искусными мастерами? Или же ничего непоправимого на самом деле не

происходит? Просто он дразнит себя, уверенный, что в любую секунду способен рвануть

«стоп-кран». Как тогда, когда он стоял на хлипкой табуретке с петлёй на шее, играя со

смертью в «кто первый мигнёт» и дразня её.

Шабанов всегда старался быть точным в формулировках. Прежде всего, перед самим

собой. Поэтому если бы кто-то, заслуживающий полного доверия, спросил, что у него со

Светланой, то он бы ответил: мне удалось оказаться с ней в одной постели. Все прочие

удостоились бы другого, более стандартного, завёрнутого в приличия, ответа, но именно он

менее всего соответствовал бы действительности. Шабанов давно для себя уяснил, что

общеупотребимые выражения, описывающие отношения между мужчиной и женщиной,

хромают на обе ноги. Если твои ухаживания приняты, то автоматически из этого, казалось

бы, очевидного факта не следует ровным счетом ничего. Он может означать что угодно:

любовь, ненависть, равнодушие, бессилие, усталость, выгоду, соблазн, минутную слабость,

глупость... Не хватит словаря перечислить все варианты. Поэтому мужчина, состоящий «в

отношениях», отталкивается лишь от собственных чувств и намерений.

В ситуации со Светой Шабанов не мог даже твёрдо сказать, легко ли ему далась

победа. Если судить по срокам или израсходованным финансам, то да. Но являлось ли это

победой? И кого над кем? Она впустила его к себе в дом, но где там было его законное место?

Он знал точно лишь одно: теперь он будет её защищать и нести ответственность за всё, что с

ними происходит.

- Застегни, пожалуйста, - попросила она, подставляя спину.

Продолжая размышлять, он машинально выполнил её просьбу.

- Нам придётся снова съезжать, - выговорил он, наконец.

Не его вина, что им приходится вести кочевой образ жизни. Весь мир валится в

тартарары. Но в её глазах — лёгкий укор. Почти рефлекторный.

- Тебе виднее. Когда?

- Сегодня. Вещи собирать не нужно. Их привезут потом. Просто оденемся и уедем.

- Сказать Виталику, чтобы закруглялся?

- Скажи.

- Обедать будем?

Шабанов посмотрел на часы, будто они содержали какую-то информацию на этот счет.

- Пожалуй, нет. Поедем прямо сейчас.

Она молча пошла в комнату к сыну, натягивая на ходу платье.

Что-то гнало его. Подсказывало: торопись. Как всегда, он не задавался вопросами —

просто следовал зову.

И всё равно они почему-то не успели. Дорогу к запаркованной машине Шабанову

перегородил верзила со шрамом наискосок во всё лицо. Живой. Из настоящей плоти и крови.

С нормальным дыханием и пульсом. С бодро функционирующей печенью.

- Закурить не найдётся? - спросил он, не утруждая себя поисками мотивов.

Урфина Джуса с его бойцами Шабанов отпустил пару часов назад, избегая напрасных

потерь. Он справится сам, несмотря на численное преимущество противника. Плохо только,

что Света окажется свидетелем его нестандартной техники боя и необъяснимой

неуязвимости. Чёрт! Нужно было поднимать задницу раньше.

- Ты же знаешь, друг, что я не курю.

Коллеги верзилы стали окружать их со всех сторон, доставая биты и полицейские

дубинки. Светлана прижала к себе Виталика, с безысходной мольбой глядя на своего

мужчину.

- Не переживай. И лучше закрой глаза.

Но он опять опоздал. Второй раз за неполный день.

- Квазимодо! - крикнул кто-то, предупреждая верзилу об опасности, и тот обернулся.

- Чо за хрень!

От здания на противоположной стороне двора к ним приближался мужчина. По

крайней мере, этот эпитет ему можно было дать, пока он находился вдалеке. Но уже по тому,

с какой скоростью сокращалось между ними расстояние, становилось ясно, что он не совсем

обычный прохожий. Когда же стало возможным разглядеть его в деталях, то последние

сомнения в его ординарности и безобидности пропали. Одним прыжком он неожиданно

преодолел последние пять-шесть метров, руками сорвав голову с того, кого звали (дразнили)

Квазимодо, и, не останавливаясь на достигнутом, принялся расправляться с бойцами,

используя исключительно физическую силу.

Некоторые из них успели выхватить стволы, и тогда Шабанов бросился к Светлане с

сыном, повалив их обоих на землю, и закрыв собой, чтобы уберечь от случайной пули. Он