Зеркальные очки - [76]

— Движемся через ЗСТ Медисон-парк.

Кремень довольно кивает. С тем же успехом она могла бы сказать: «На орбите, подлетаем к Луне», — созданный образ особенно не отличался бы.

Перед тем как отпустить Кремня, Иммиграционная служба произвела с ним некоторые процедуры: ему сбрили волосы со всего тела, пропустили его через вошебойку, заставили десять минут принимать душ с абразивным мылом, провели дезинфекцию, взяли анализы, сделали шесть прививок, выдали нижнее белье, чистый комбинезон и обувь (обувь!).

Непривычный запах собственного тела делает аромат духов женщины еще более привлекательным. Находясь в закрытом пространстве заднего сиденья, Кремень буквально купается в нем и в конце концов уже не может сдержать себя:

— Э-э-э… извините, эти духи… Как они называются?

— «Лилия долин».

Сладкозвучное название заставляет Кремня поверить, что его окружает иное — прекрасное столетие. Он клянется, что запомнит это навсегда. И сдержит клятву.

— Ой! — осознает он с ужасом. — Я даже не знаю, как вас зовут.

— Юнь. Юнь Тангейзер.

Юнь. Кремень. Юнь, Кремень и лилия долин. Юнь в июне с Кремнем в долине среди лилий. В его голове льется песнь.

— Куда мы направляемся? — перекрикивает он музыку.

— К доктору, — отвечает Юнь.

— Я думал, с докторами уже всё.

— Там был терапевт. А мы едем к окулисту.

Этот последний из множества ударов выбил гимн радости из головы Кремня. До конца поездки он сжался в напряженный комок, не в силах даже мыслить.

— Вот модель импланта в натуральную величину.

Доктор кладет холодный шарик в руку Кремня, тот его сжимает, не в силах поверить в реальность происходящего.

— Это ПЗС — прибор с зарядовой связью. Каждый фотон, падающий на матрицу, порождает один или несколько электронов, которые непрерывно преобразуются в сигнал, поступающий через чип-интерпретатор прямо к вашим зрительным нервам. В результате вам возвращается идеальное зрение.

Кремень сжимает образец так сильно, что рука начинает болеть.

— С косметической точки зрения выглядит несколько устрашающе. Молодому человеку вроде вас я бы рекомендовал органические импланты. Тем не менее у меня есть указание от плательщика поставить именно эти. Естественно, они имеют некоторые преимущества.

Кремень не спрашивает, в чем преимущества состоят, доктор тем не менее перечисляет:

— Вы произносите в уме мнемоническую команду, на которую запрограммирован чип, и он выполняет определенные действия. Во-первых, можно сохранить в памяти чипа видимое изображение и вернуться к нему позже. Вызываете его кодовым словом — и снова видите его, вне зависимости от того, что у вас перед глазами. Возвращение к зрению в реальном времени — с помощью другого кодового слова. Во-вторых, уменьшив отношение фотонов к электронам, вы можете, например, смотреть прямо на солнце или на сварочную дугу. В-третьих, увеличив это отношение, можно отчетливо видеть в условиях пониженного освещения — например, безлунной звездной ночи. В-четвертых, можно увеличить четкость изображения, подменяя цвета. Черное в этом случае становится белым, или же виртуально наденете старые добрые очки с розовыми стеклами — что пожелаете… Ну и все, пожалуй.

— Сколько времени потребуется, доктор? — спрашивает Юнь.

— Один день на саму операцию, — он словно читает лекцию, стараясь показать свой профессиональный навык, — два — на ускоренную реабилитацию, неделя — на обучение и дальнейшее восстановление. Скажем, две недели на все про все — максимум.

— Очень хорошо, — соглашается Юнь.

Молодой человек чувствует, как она поднимается с дивана рядом с ним, но сам остается сидеть.

— Пора идти. — Она кладет руку ему на плечо.

Но Кремень встать не может, потому что плачет навзрыд.

Стеклянно-бетонные, расписанные дюжиной оттенков холодно-синего цвета ущелья Нью-Йорка — гордого и процветающего союза Зон Свободной Торговли — простираются на север. Улицы, разлинованные с геометрической точностью, бегут кроваво-красными реками по далекому дну. На западе и востоке проглядывают лимонно-зеленые воды Гудзона и Ист-ривер. В центре острова — Центральный парк стоит стеной желтых подсолнечников. К северо-востоку от парка — черная пустошь Брунглей.

Кремень наслаждается видом. Любая картинка, любой туманный отпечаток лишь два дня назад представляли из себя немыслимое сокровище. В подаренную ему удивительную способность превращать обычный мир в самоцветную страну чудес было трудно поверить. Быстро насытившись, Кремень дает команду зрению перейти в нормальный режим. Городу тут же возвращаются его обычные цвета: серой стали, голубого неба и зеленых деревьев. Вид остается не менее прекрасным.

Кремень стоит у ряда окон на сто пятидесятом этаже Цитрин-Тауэра, ЗСТ Уолл-стрит. За последние две недели он ни разу отсюда не отлучался, место стало его домом. Единственные посетители: медсестра, кибердоктор и Юнь. Изоляция, фактическое отсутствие контактов с другими людьми его не смущают. После Брунглей тишина кажется блаженством. Конечно, важно и то, что теперь он заключен в чувственную паутину зрения.

Первая увиденная после операции картинка задала тон дальнейшим зрительным исследованиям. Над ним нависало улыбающееся женское лицо. Светло-оливковая кожа, ярко-карие глаза, обрамляющий водопад черных, цвета воронова крыла, волос.