Зеркальное отражение - [21]

Удивляло другое. Удивляло, как двое людей могут быть так похожи внешне и при этом так отличаться характерами. Конечно, его отец не идеален, он бывает резок и груб, иногда его сарказм многих доводит до белого каления, но таким желчным он его никогда не видел. И его отец никогда не вел себя подобным образом с ним. Он всегда был его поддержкой и опорой. С тех пор, как Гарри себя помнил, Северус всегда заботился о нем, учил его и уделял ему все свое свободное время.

Да, если подумать, то даже плен у Волдеморта не был таким уж ужасным, как сегодняшняя пытка. Находясь в подземельях Лорда, истязаемый его Пожирателями смерти, он знал, что рано или поздно отец его найдет. А если не найдет он, то Гарри сам найдет способ вернуться, а там уж Северус залечит любые раны.

Закутавшись в одеяло, Гарри горько усмехнулся. Во время плена мысль об отце поддерживала в нем желание жить и способность оставаться в здравом рассудке, но стоило ему вернуться, он стал так холоден с ним, как никогда еще не был. Ведь знал, что мучает его, что Северус переживает из‑за их ссоры, которая привела Гарри в руки Пожирателей, а все равно вел себя как избалованный ребенок. За годы он так привык к тому, что отец всегда рядом, что не оттолкнет его, что бы Гарри ни натворил, что перестал ценить это.

И вот теперь он застрял в этом мире. А там, дома, кто‑то такой же чужой, как и он сам для этого мира, причиняет его отцу еще большую боль, чем он сам. Ведь если местный Снейп так ненавидит Гарри, то тот Гарри должен отвечать ему полной взаимностью, помноженной на подростковую жестокость.

Мальчик стиснул зубы и кулаки, а потом заставил себя встать и выйти из комнаты. Нужно вернуться в лабораторию, нужно продолжать работу, нужно найти путь домой. И чем скорее, тем лучше. Без отца за его спиной, он едва ли переживет еще одну ночь в этом мире.

***

— Так, тополь и ясенец мы добавили, — задумчиво произнес Снейп, внимательно глядя на порядком измятый лист пергамента, пока Гарри с опаской помешивал бурлившее в котле зелье. – Осталась мандрагора и гуммиарабик. М–да, сколько не объясняй прописные истины, а никто тебя не слушает, — он сокрушенно покачал головой. – Кто же бухает гуммиарабик такими порциями? Не удивительно, что зелье взорвалось.

Он говорил словно сам с собой, совершенно не обращая внимания на Гарри. Тот, правда, и сам демонстративно не разговаривал с профессором с самого завтрака, то есть уже часа полтора, но почему‑то такое обращение со стороны Снейпа его коробило. Наверное, сказался тот факт, что первые часы пребывания в этом мире зельевар уделял ему повышенное внимание, а тут словно отрубило. В глубине души Гарри понимал, что он сам в этом виноват, но не хотел признавать этого даже для себя самого.

— Что ж, — словно прочитав его мысли, Снейп посмотрел прямо на него. – Будет неприятно, Гарри, но по–другому нельзя. Нужно снова отделить твое сознание от тела, а это весьма болезненно, — добавив в зелье мандрагору, он протянул Гарри маленькую мисочку с какими‑то хлопьями и отошел в сторону, не сводя глаз с мальчика. – Последний ингредиент.

— Ясно, — Гарри кивнул. – Сколько класть?

— Пока не взорвется, — Снейп слегка усмехнулся, но тут же посерьезнел. – Не клади помногу за раз, а то взрыв будет слишком сильным, а это совсем не обязательно. Давай… удачи.

— Спасибо…

Гарри стал щепотками добавлять гуммиарабик. Странное это было ощущение: класть ингредиент в зелье и ждать, когда оно взорвется. Одно радовало: Снейп рядом и, если что‑то пойдет не так, сможет помочь.

Гарри даже не успел удивиться тому, откуда взялась эта последняя мысль, как раздался негромкий хлопок, ноздрей коснулся едкий запах дыма, а потом все затянуло непроглядной черной пеленой.

Реакция Снейпа была молниеносной: он успел поймать Гарри прежде, чем тот упал на пол. Подняв мальчика на руки, он понес его в спальню. Мысль о мобиликорпусе ни разу не посетила его сознание. Аккуратно уложив сына на кровать, Северус вернулся в лабораторию за порцией зелья от головной боли, а потом снова поднялся наверх. Сотворив из воздуха кресло, он сел у постели и стал ждать. На этот раз он не собирался оставлять Гарри одного.

Время тянулось медленно. Стрелки часов словно увязали в плотном киселе и едва двигались. Северус смотрел на бледное лицо, прислушивался к дыханию, иногда мерил пульс. Мальчик был то ли в глубоком обмороке, то ли в трансе. Северус кусал губы, ломал пальцы, но продолжал ждать, никуда не отлучаясь.

Прошло около двух часов, прежде чем дыхание Гарри изменилось, став более глубоким. Еще раз пощупав тонкими пальцами запястье, Снейп убедился, что теперь мальчик просто спит. Он мог бы дать ему выспаться, но его нервы не выдержали бы больше ни минуты ожидания.

— Гарри, — негромко позвал он, тронув сына за плечо. Тот заворочался, застонал, но глаз не открыл. – Гарри, ты меня слышишь?

Глаза открылись на несколько секунд, окинули Снейпа взглядом, после чего снова закрылись, а Гарри глухо застонал, перевернувшись на бок и подтянув колени к груди.

— Что такое? Голова? – обеспокоено спросил Северус и уже потянулся за флаконом, когда сдавленный голос Гарри остановил его: