Зеркала Моггроппле - [5]

- Дорогая, если ты больше не хочешь…

- Я больше не могу проглотить ни кусочка, Кедди. Бери эту пышку себе, - сказала Принцесса.

Конечно, никто бы не стал утверждать, что данная фраза достойна занесения в анналы истории, но для ушей Кедригерна она прозвучала божественной музыкой. После повторных чар и разочарований, колдовства и расколдовывания, крушения и возрождения надежд она наконец-то заговорила своим сладостным голоском - благодаря его усилиям и своевременной подмоге уэльского барда

[1].

- Я тоже наелся до отвала. Просто подумал, что можно бы было покормить птичек.

- Как здорово! - воскликнула Принцесса. - Отличная идея, я тоже пойду с тобой!

Птицы сновали по двору, прыгая, чирикая, клюя, вертя головками по сторонам - в общем, занимаясь своими птичьими делами. Когда первые крошки упали на землю, осторожные пернатые вспорхнули, но тут же вернулись и принялись за еду.

- Какие они прелестные, эти птахи, - умилился колдун.

- Очень. И такие умелые летуньи, - отозвалась его жена.

- Ты и сама весьма хороша, дорогая. Принцесса скромно потупилась:

- Спасибо.

Когда Кедригерн рассыпал последнюю горсть крошек, на землю со слабым, но отчетливым звяканьем опустилась новая птичка, растолкавшая остальных. Подпрыгивая, она направилась к колдуну, сложила крылышки и поклонилась. Отметив столь необычное для птицы поведение, Кедригерн полностью переключил внимание на гостью.

Птаха была размером с голубую сойку - только голубой сойкой она не являлась. Тельце ее отливало золотом, крылья - золотом и серебром, а хвост - серебром и янтарем. Глаза сверкали изумрудами; хохолок, кончики крыльев и хвостика усеивали изумруды и рубины; клювик был перламутровый, а лапки - из черненого серебра. Маленькое создание сверкало, как сундучок с сокровищами при свете факела.

- Я имею честь лицезреть магистра Кедригерна, прославленного колдуна Горы Молчаливого Грома? - осведомилась птичка высоким, тонким, но очень звонким и чистым голоском.

- Точно так, о достойная птаха. Есть ли что-то такое, что я могу сделать для тебя? - ответил Кедригерн, соревнуясь в вежливости с гостьей.

Птица несколько раз быстро щелкнула, склонила головку, подскочила ближе и сказала:

- У меня послание для магистра Кедригерна от его старого друга Афонтия, а именно: «Вступил во владение магическим кристаллом с необычными свойствами. Это не по моей части. Буду признателен за твое мнение. Загляни, если сможешь. С наилучшими пожеланиями, Афонтий».

- И все? - спросил колдун.

Птичка повернула голову на все триста шестьдесят градусов, помахала хвостом и сказала:

- Все. После чириканья я буду готова принять ваш ответ, если вы пожелаете его оставить. Пожалуйста, не торопитесь. Я - механическое устройство и могу ждать неограниченное время.

- Вежливая птаха, - заметила Принцесса.

- Афонтий всегда был щепетилен, - сказал Кедригерн.

- Кто такой этот Афонтий? Ты никогда не упоминал о нем.

- Светлая голова, очень талантливый парнишка. Фантазер, изобретатель, часовщик - гений в вопросах механики. Он работал над небезызвестным Железным Человеком из Роттингена.

- О нем я слышала, только никогда не видела.

- Боюсь, теперь он уже превратился в груду ржавчины. Но в этом Афонтий не виноват. Он выполнял внутренние работы. Тело делали местные ребята, и делали не слишком добросовестно. Афонтию лучше всего удавались маленькие вещички - ну, вроде этой птички.

- Какое изящество. - Принцесса наклонилась, чтобы поближе рассмотреть птаху, как раз когда маленький автомат чирикнул, извещая о своей готовности. - И как богато украшено! Здесь по меньшей мере семнадцать драгоценных камней.

- Афонтий сделал очень похожую штучку для византийского императора, из золота и золотой эмали

[2]. Вся награда досталась парочке греческих ювелиров, но это была работа Афонтия. Дивная вещица, как я слышал. Она сидела на золоченом суку и пела о том, что прошло, проходит или предстоит. Лорды и леди Византии любили ее, но император заявил, что она не дает ему спать.

- Императорам всегда трудно угодить.

- Афонтий забрал птичку и заменил ее дюжиной механических божьих коровок. Они летали строем, кувыркались, короче, делали всякие трюки - и очень тихо. Император остался доволен.

- Как мило со стороны Афонтия. А что ты собираешься ответить на его просьбу? - поинтересовалась Принцесса.

- И впрямь не знаю. В данный момент у меня нет никакой неотложной работы. Но тут ведь придется… - Он остановился, скорчил кислую гримасу и выдавил ненавистное слово: - путешествовать.

- А далеко отсюда до мастерской Афонтия?

- Отсюда далеко до чего угодно, дорогая. А добираться всегда неудобно, мерзко, пыльно, жарко, и опасно, и грязно, а когда наконец доберешься, от мысли о том, что придется еще возвращаться, делается вдвое хуже.

- По-моему, тебе не слишком хочется ехать, - сказала Принцесса.

- Ну что ты, мне хочется. Дело кажется весьма интересным. После наших непредвиденных осложнений с кристаллом Каракодисса я магических кристаллов не видел. Уверен, ты помнишь тот случай.

- Естественно, помню, - мрачно отозвалась Принцесса.

- Хитрые штуки эти магические кристаллы, но они могут быть полезны. Отличный источник информации.