В предновогодний вечер народ созвали на корпоративную вечеринку. И там все, подвыпив, «выламывались», кто на что горазд. Было весело, если вспомнить, что на этой вечеринке каждый получил свою карнавальную роль. Кира сама напросилась на роль гадалки. Переодевшись в цыганку, она с юмором гадала каждому по ладони, пока не подошёл мужчина, который ей очень нравился. Они посмеялись над её гаданием, потанцевали, а потом он её тривиально напоил. Шампанское вдарило в голову. И девушка решила отблагодарить «поклонника».
Поклонник оказался одним из сегодняшних шавок, собиравших информацию для хозяев где только можно. Он передал хозяину сведения о девушке, которая гадает по-настоящему. Киру уволили. Но вместо работы в отделе она получила непостоянную работу в качестве личного частного гадальщика. Когда она поняла, во что вляпалась, она попыталась сбежать. Нашли быстро. Надавили, как сегодня, угрозой родным.
— А с зеркалами становилось всё страшней. Они уже не только кололи, но начали сечь… Как будто бритвами. Хозяин оказался очень азартным. Он играл на бирже. Я требовалась каждый день. Он вручал мне лист бумаги с вопросом, который ему важен, я смотрела в зеркало… И я не выдержала. Подруга вспомнила, что у неё хорошая знакомая есть, у которой коттедж далёкий. Маша думала, я хочу просто сбежать, а я… — Кира взглянула на спокойного и непроницаемого Тима. — С этими зеркалами… Мне показалось, им, кто там, в зеркалах, понравилась моя кровь. Им… Сначала я стала закрывать своё зеркальце. А потом… Стало понятно, что то, что было в моём зеркальце, переместилось в другие зеркала. Они всё ещё дают мне информацию. Но взамен требуют всё больше крови. Вот и всё. Хотите — верьте… Хотите — нет. Но всё — так. И я теперь не знаю, что будет дальше. А вызывают меня до сих пор очень часто…
Она промолчала ещё кое о чём. Отчего её могли бы счесть сумасшедшей.
— Девуля, что имел в виду тот крокодил, когда сказал про родных? — тяжело спросил Леонтий.
— У меня родители и младшие брат с сестрой, — вздохнула Кира.
— То есть спрятать тебя — они всё равно надавят? — задумчиво спросил Дмитрий.
— Скорее всего — да, — уже жалко сказала девушка.
— Ты знаешь имя хозяина? Фамилию? — спросил Тим, сощурившись на пол, как будто решая в уме какую-то несложную задачу.
— Знаю. Только хозяин не один. Двое. То один требует к себе, то другой.
— Без водовки такую задачу не решить, — проворчал Леонтий в сторону.
— Не будем торопиться, — сказал Дмитрий. — Для начала давайте-ка сообразим, как бы побыстрей девушку вылечить. Итак, никаких тяжёлых блюд. Побольше соков и салатов. Перевязки буду делать каждый день. Сам. И чтобы никто их не трогал.
Он ушёл, сопровождаемый Леонтием.
Кира осталась с Тимом. Он сидел чуть сбоку от кровати. И, если смотреть на него, приходилось коситься. Кира боялась даже коситься. Он, уже по одному взгляду на него стало ясно, здорово злился. Она понимала его и злилась сама, правда, не так сильно. На настоящую злость сил не хватало. Если вспомнить, что в конце рассказа она задыхаться начала от усилий… Тим неожиданно для неё поднял на неё пронзительные голубые глаза. Злющие.
— Когда ты про мобильник сказала, это ты в зеркале увидела?
— Да.
— Почему ты это увидела? Я же не давал тебе бумаги с вопросом.
— Я все вопросы всегда заранее читаю, — покорно сказала Кира. — Чтобы в уме постоянно был один и тот же вопрос. И тогда получаю ответ. То есть прокручиваю вопрос в голове. Когда я шла в ванную, ты смотрел мне в спину. Я чувствовала этот взгляд. Думала о нём. И… увидела, как ты… — Она опустила голову.
— Есть ещё один вариант, как оградить тебя от этих… твоих хозяев, — неожиданно надменно сказал Тим и встал, близко подошёл к кровати. — Кира, выходи за меня.
Сначала она удивилась: это-то ещё тут зачем? Затем, занятая горестными мыслями, она начала обдумывать его предложение с позиции собственной ситуации. Взглянув на стоящего перед нею Тима снизу вверх, она спросила:
— И что мне это даст? Я ведь правильно поняла, что ты говоришь о браке чисто номинальном? Чтоб все знали, что я вышла замуж? Но долго ли ты продержишься? Несколько месяцев? Да, возможно, ты прав. Возможно, они в эти месяцы не будут требовать с меня… Но потом… Они же вернутся.
Тим сел рядом, вытянул ноги. Кровать качнулась под его весом. Кира, с трудом удержавшаяся на месте, едва не съехавшая к нему, ещё удивилась: он же тощий!.. Обернулся. Отросшие волосы — чёрными космами на светло-голубые глаза, которые поблёскивают сейчас чуть не по-волчьи.
— За несколько месяцев многое может произойти. Например, с тобой. Ты перестанешь видеть в зеркалах будущее. Или что-нибудь случится с этими (она сразу же мысленно представила его — с ружьём), как они считают, твоими хозяевами. Если согласна подыграть мне, то первый месяц проходишь в моих невестах. То есть все подумают, что у нас гражданский брак. Хоть отдохнёшь от всего этого. Потом…
Ей пришлось перебить его. Слово «подыграть» вернуло её из зарождающейся надежды, что теперь всё и правда изменится, к ледяной реальности.
— А как насчёт тебя? — сухо спросила она. — Ты уверен, что тебе однажды не захочется узнать что-то важное для тебя? Или что ты однажды не окажешься в ситуации, которая от тебя потребует жёсткого выбора? И тогда мне…
