Земство - [2]

Шрифт
Интервал

Кастрация

Модное в этом сезоне словосочетание - «химическая кастрация». Это не цитата из какой-то трэш-литературы, это вполне официальный термин, всерьез обсуждаемый Госдумой с подачи Общественной палаты. С помощью химической кастрации (специальных инъекций, уничтожающих половое влечение) предлагается наказывать педофилов, и общество, в целом, благосклонно воспринимает эту инициативу, - маньяки, нападающие на детей, в последнее время буквально озверели, только с начала апреля в СМИ появилось пятнадцать сообщений об изнасиловании несовершеннолетних, последний случай - златоустовский убийца, испотрошивший двух семиклассниц и ранивший первоклассницу. «С этим нужно что-то делать».

Делать действительно что-то нужно, но заслуживает ли кастрация, пускай всего лишь химическая, места среди официальных репрессивных мер, взятых на вооружение государством - это все-таки большой вопрос. И дело не только в пресловутом «пороге согласия», который так беспокоит некоторых публицистов (хотя и в нем тоже; в прошлом номере «Русской жизни» я писал о покончившей с собой подмосковной парочке, ей было пятнадцать, ему - двадцать, идеальный клиент для химической кастрации, правда же?). Уровень доверия граждан к милиции, прокуратурам, судам не сильно отличается от уровня доверия к маньякам и педофилам. Кто может поручиться, что каждый «педофильский» приговор будет справедлив? Несколько месяцев назад, едва начавшись, захлебнулась медиакампания в поддержку питерского боксера Кузнецова - он тоже вначале говорил, что убил педофила, и общество радостно ему аплодировало - до тех пор, пока не выяснилось, что и педофильство жертвы не доказано, и биография самого Кузнецова не располагает к тому, чтобы как-то особенно ему верить.

Да и в конце концов - в последнее время российское государство неоднократно демонстрировало свою изобретательность в репрессивном жанре. То оппозиционного активиста на время предвыборной кампании заберут в армию, то оппозиционную журналистку вышлют в Молдавию. А теперь представьте, если в арсенале государства будет еще такой способ наказания. «Тверской райсуд Москвы приговорил Гарри Каспарова к химической кастрации» - и пусть Каспаров потом доказывает, что он не педофил. Понятно, что я утрирую, но все же любая репрессивная мера в руках нашего государства - это граната в лапах обезьяны. К тому же не стоит забывать - у нас отменена смертная казнь, и не нужно восстанавливать ее даже по частям.

Морарь

Я уже писал несколько раз об истории Натальи Морарь - корреспондента журнала «Нью таймс» с молдавским гражданством. В декабре прошлого года Морарь не пустили в Россию, когда она возвращалась из заграничного пресс-тура. Две недели назад Морарь проиграла суд в Москве, ее деятельность (без уточнений) признана несовместимой со статусом журналиста, и теперь никто не знает, долго ли еще Морарь будет сидеть в своем кишиневском изгнании.

Что стало причиной изгнания - тоже до сих пор неизвестно. Соратники Морарь уверены, что все дело в ее смелых разоблачительных статьях, и эта версия за неимением внятных пояснений со стороны госструктур до сих пор была единственной.

До сих пор - потому что владелица и главный редактор «Нью таймс» Ирена Лесневская в своем интервью «Новой газете» фактически объявила, что Морарь писала эти смелые разоблачительные статьи не сама. Чтобы не было упреков в передергиваниях, процитирую Лесневскую дословно: «Ведь понятно же, что это не Наташа Морарь такая умная раскопала. Понятно, что откуда-то мы брали эти материалы. Кто-то это показывал, рассказывал. У нас есть все записи, все документы, следственные дела, которые мы видели и держали в руках. Есть честные люди, которые открывают глаза на то, что происходит. Потому что терпеть все то, что происходит, очень многие внутри этих организаций не могут. Им стыдно».

Что внутри каких-то организаций есть честные люди - это, конечно, прекрасно, а вот то, что внутри редакции «Нью таймс» есть такие люди, которые не считают зазорным поручать сотрудникам литобработку компроматных сливов (еще раз - Лесневская говорит: «МЫ откуда-то брали эти материалы») - это, по-моему, ужасно. Если Лесневская говорит правду, и «это не Наташа Морарь такая умная раскопала», - значит, ответственность за то, что Морарь уже пять месяцев как сидит в Кишиневе, лежит прежде всего на подставивших ее редакционных начальниках и только во вторую очередь на погранслужбе или на ФСБ.

На месте Морарь я бы немедленно после этого интервью уволился бы из такого журнала. На месте Лесневской я бы, по крайней мере, извинился перед Натальей.

Впрочем, не могу сказать, что я испытываю по поводу того, что я не на их месте, какие-то сожаления.


«Груз-200»

По Первому каналу все-таки показали «Груз-200» Алексея Балабанова. Потом было специальное ток-шоу, посвященное этому фильму, - нормальное такое современное ток-шоу. Юрий Лоза говорил, что не понимает, почему его прекрасная песня «Плот» звучит в таком ужасном фильме. Андрей Смирнов говорил, что фильм хороший, Светлана Савицкая, - что плохой. Удовольствие получили, кажется, все.

Продолжить чтение
Еще от автора Дмитрий Львович Быков
Июнь

Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…

Истребитель

«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.

Орфография

Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.

Девочка со спичками дает прикурить

Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.

Оправдание

Дмитрий Быков — одна из самых заметных фигур современной литературной жизни. Поэт, публицист, критик и — постоянный возмутитель спокойствия. Роман «Оправдание» — его первое сочинение в прозе, и в нем тоже в полной мере сказалась парадоксальность мышления автора. Писатель предлагает свою, фантастическую версию печальных событий российской истории минувшего столетия: жертвы сталинского террора (выстоявшие на допросах) были не расстреляны, а сосланы в особые лагеря, где выковывалась порода сверхлюдей — несгибаемых, неуязвимых, нечувствительных к жаре и холоду.

Сигналы

«История пропавшего в 2012 году и найденного год спустя самолета „Ан-2“, а также таинственные сигналы с него, оказавшиеся обычными помехами, дали мне толчок к сочинению этого романа, и глупо было бы от этого открещиваться. Некоторые из первых читателей заметили, что в „Сигналах“ прослеживается сходство с моим первым романом „Оправдание“. Очень может быть, поскольку герои обеих книг идут не зная куда, чтобы обрести не пойми что. Такой сюжет предоставляет наилучшие возможности для своеобразной инвентаризации страны, которую, кажется, не зазорно проводить раз в 15 лет».Дмитрий Быков.

Рекомендуем почитать
Публицистика (размышления о настоящем и будущем Украины)

В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.

Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.

Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.

Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…

Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.