Земные громы - [77]
На похвалу Грабин скуп. Но уж если скажет доброе слово, оно запомнится надолго. Он и свой труд оценивает с излишней строгостью. Нечасто можно увидеть его в хорошем расположении духа. Даже большим удачам радуется одно мгновение. Улыбнется, будто солнышко выглянет из-за тучи, и снова нахмурится. Чаще всего проворчит про себя, что-нибудь вроде:
— Дульный тормоз мы сделали, а с накатником замялись.
В одном щедр Грабин: своими идеями и замыслами он делится, не отстаивая права на авторство. Порой исполнитель дни и ночи бьется над деталью. И так проектирует, и эдак пробует. Ничего не выходит. А главный конструктор подойдет, дотронется до плеча:
— Попытайтесь использовать новый принцип. Перенесите защелку вот сюда.
И отойдет от кульмана. Подчиненный долго смотрит на чертеж, осмысливая сказанное. А потом не сдержит радостной улыбки. Все сходится. Все решается просто и надежно. Закончит работу, подойдет к Грабину благодарить. А тот равнодушно махнет рукой: мелочи, мол, стоит ли говорить о делах решенных. И тут же поставит конструктору задачу труднее той, что выполнена. Такой у него стиль руководства: отдавать людям все, чем богат, и требовать от них всего, на что они способны.
…Работа над новой противотанковой пушкой продвигалась успешно. Предварительные расчеты, сделанные Грабиным, подтверждались, идеи, выношенные им, воплощались в жизнь. Одна была неувязка. Узлы и детали приходилось изготавливать по чертежам на разных заводах. Прежней согласованности, когда конструкторы, технологи и производственники решали проблемы сообща, не было. Василий Гаврилович все чаще вспоминал Еляна, Олевского и многих других, с кем пришлось работать в первый год войны.
Однажды, когда было около полуночи и Грабин собрался домой, раздался длинный телефонный звонок.
— Здравствуйте, товарищ Грабин. — Василий Гаврилович сразу узнал голос Сталина. Сделав небольшую паузу, Верховный Главнокомандующий спросил: — Когда же будет готова пушка?
Уточнять, какая именно, не было необходимости. Василий Гаврилович хорошо знал, как нужна войскам мощная артиллерийская система, способная преграждать путь «тиграм» и «пантерам». Доложил, что пушка уже могла бы поступить на испытания, если бы один из заводов не задержал поставку важной детали.
— Какую деталь именно? Когда она должна была поступить?
Грабин ответил.
— Поможем, — коротко заключил Сталин и, попрощавшись, положил трубку.
На третий день после этого разговора с завода, расположенного далеко от Москвы, прибыл представитель, доставивший полноценный заказ. Пушка была подготовлена к испытаниям.
По привычке Грабину хотелось самому поехать на полигон, вместе со специалистами понаблюдать, как пушка будет сдавать экзамены. Но в ЦАКБ шла напряженная работа, каждый час был дорог. Только урывками удавалось бывать на испытаниях. Но и эти напряженные часы вселяли надежду, что новая пушка пробьет себе дорогу на фронт. Серьезных поломок не было, а небольшие замечания устранялись на месте.
Настал главный день. Вместо мишени на полигоне был установлен трофейный «тигр». Один из членов комиссии, взобравшись на него, нарисовал на башне белым мелом большой крест:
— Если попадете в центр и снаряд пробьет броню, остатки мела съем на ваших глазах!
— Ловим на слове, — улыбнулся Муравьев. — Поэтому рисуйте крест жирнее, меньше мела останется.
Пушка была установлена ровно в 1500 метрах от «тигра». Грабин, не отрываясь, следил за действиями расчета. Вот прозвучала команда. Блеснул отполированной поверхностью снаряд в руках заряжающего. Наводчик, пригнувшись, заработал маховиками. Выстрел, которого все ждали, раздался неожиданно. Кто-то запоздало зажал уши, кто-то пригнулся. Только Василий Гаврилович, кажется, не моргнул глазом. Взгляд его застыл на темнеющем вдали силуэте танка.
— Точно! — радостно закричал один из конструкторов, наблюдавший за ходом стрельбы в бинокль.
Не дожидаясь команды, все гурьбой бросились прямо через поле к танку. Пробоина виднелась в том месте башни, где сошлись две белые линии.
— Придется кому-то мелом закусывать, — весело воскликнул Муравьев.
— Не говорите «гоп», может, снаряд в броне сидит.
— Какое там «сидит»! Насквозь прошел, — заявил Муравьев, успевший заглянуть внутрь башни.
— Теперь держитесь «тигры» и «пантеры»!
Слушая шутливые выкрики, Грабин улыбался. А чуть в стороне член комиссии, затеявший спор, под общий смех, болезненно морщась, жевал остатки мела.
— Хватит, — добродушно похлопывал его по плечу Муравьев. — Шутка есть шутка.
Когда было принято решение о производстве 100-миллиметровой противотанковой пушки, Сталин снова позвонил Грабину.
— Скажите, на каком заводе, по-вашему, можно быстрее и лучше наладить выпуск нового изделия?
— В Ленинграде, конечно, — ответил Грабин. — Завод имеет опыт в производстве орудий большого калибра. Но блокада…
— Условия мы создадим. Готовьте чертежи и документы…
В сжатые сроки в городе на Неве был налажен выпуск пушки, которой был присвоен индекс БС-3. Но на фронте, куда она начала поступать, ее прозвали «зверобоем». Это почетное имя она завоевала в многочисленных поединках с «тиграми» и «пантерами».
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Основой повести «Отряд спецназначения» послужили боевые действия осенью 1941 года одного из рейдовых отрядов Советской Армии в тылу немецко-фашистских оккупантов. Повесть «Ступени мужества» посвящена подвигу девушек-комсомолок в лесах Подмосковья во время битвы под Москвой. Все события, описанные в книге, достоверны. Но некоторые фамилии бойцов и командиров авторами изменены. Для массового читателя.
В документальной повести автор, дважды Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Владимир Дмитриевич Лавриненков, тепло и с глубоким знанием дела рассказывает о своем замечательном командире Герое Советского Союза Льве Львовиче Шестакове, человеке беспримерной храбрости, новаторе воздушного боя, строгом и взыскательном воспитателе, заботливом наставнике крылатых воинов, вставших на защиту любимой Родины.Книга рассчитана на широкий круг читателей и прежде всего на молодежь.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.