Земные громы - [33]

Волновала поломка рессоры. Кусок пластины, подобранный Грабимым на дороге, был исследован в лаборатории. Качество металла оказалось хорошим. Значит, причина в расчетах. И не столько в расчетах, сколько в самом принципе подрессоривания. Может, вовсе отказаться от пластин и использовать пружины? Или поискать другой, более надежный способ? А где искать? Вдруг осенило: надо обратиться за помощью к автомобилистам. Они давно делают автомашины с надежными рессорами, у них накоплен богатый опыт, почему бы не использовать его?

Хуже было положение с полуавтоматом. Когда он отказал при первом испытании на прочность, Грабин решил, что наклеп металла произошел случайно. Бывает такое стечение обстоятельств, когда даже самые надежные детали ломаются. Но и второй полуавтомат при длительной стрельбе действовал неважно. Стало ясно, что допущен конструкторский брак. Надо искать причину не в качестве металла, а в принципе устройства полуавтомата.

У каждого специалиста есть особый, профессиональный навык. Сталевар по цвету металла может определить его температуру. Кузнец по силе удара знает, на сколько миллиметров уплотнится заготовка. Мастерство конструктора во многом зависит от умения мыслить объемно, создавать в голове целые схемы, заставлять их двигаться, вступать во взаимодействие, находить изъяны в таких вот умозрительно построенных конструкциях.

Одним из таких конструкторов был Петр Федорович Муравьев. Его творческая манера стала предметом добродушных насмешек и тайной зависти в КБ. Идея устройства ствола, родившаяся у него в столовой над остывшим обедом, оправдалась целиком и полностью. Ствол безукоризненно выдержал все испытания. Вот почему Грабин решил теперь поручить Муравьеву работу над полуавтоматом затвора.

— Буду думать, — пообещал тот почти равнодушно.

Но Грабин заметил, как в глазах у Петра Федоровича вспыхнули веселые огоньки. Настоящий конструктор всегда воспринимает трудное задание с радостью.

— У меня есть одна мысль, — остановил Грабин Муравьева, когда тот собрался уже уходить. — В машиностроении для обработки фигурных деталей применяются автоматические устройства. Присмотритесь, как они сделаны. Нельзя ли и нам использовать подобный принцип?

Такое же задание получил Алексей Васильевич Черенков, прибывший с другого завода по указанию Орджоникидзе. Конструктор уже пожилой, имеющий большой опыт в проектировании, он сразу же взялся за дело. Оба они, Муравьев и Черенков, действовали самостоятельно, независимо друг от друга. В работу вносился элемент состязательности, повышалась ее надежность.

Но выявленные в ходе испытаний недостатки оказались не главными и не самыми трудными препятствиями. В решении на доработку пушки предписывалось убрать дульный тормоз и приспособить ее под снаряды 76-миллиметровой пушки образца 1902/30 года. Дело в том, что в армии образовался излишек таких боеприпасов, их надо было использовать.

Дульный тормоз брал на себя почти треть всей энергии отдачи. Чтобы обойтись без него, требовалось удлинить ствол. Это вело к увеличению веса и габаритов пушки. Приспособление новой каморы под старый патрон создавало свои трудности.

— Одним словом, нам предстоит не дорабатывать, а почти заново создавать пушку. Она должна пережить второе рождение, а вместе с нею и мы, — сказал Грабин, собрав коллектив конструкторского бюро.

Сроки, определенные для подготовки опытных образцов пушки, были так малы, что не на шутку тревожили Грабина. Он написал личное письмо в академию имени Дзержинского своему бывшему преподавателю К. И. Туроверову. Рассказал о полученном задании, о трудностях с конструкцией противооткатного устройства. Тот охотно согласился оказать помощь, примчался на завод, целыми днями пропадал в КБ, ходил по цехам. Его советы помогли, работа над противооткатным устройством пошла быстрее.

Мастерство и опыт позволяли делать чудеса. Хотя большинство механизмов пришлось проектировать заново, времени на это уходило меньше, чем всегда. Люди работали увереннее, взаимосвязь в коллективах и между коллективами была налажена, организационные вопросы решены.

Первым закончил расчеты и чертежи ствола Петр Федорович Муравьев. Он снова проявил незаурядную изобретательность. Подготовил чертежи новой каморы, меньшей по размерам, под старый патрон, показал Грабину. Тот сразу же обратил внимание, что стенки каморы выглядят слишком толстыми.

— С перспективой на будущее, — пояснил Муравьев. — Когда с нас потребуют увеличить мощность, а потребуют обязательно, достаточно будет расточить камору, чтобы годилась под новый снаряд.

Чертежи сразу же направили в опытный цех, который по замыслу Грабина стал главным координационным центром. Там определялось, какие детали можно сделать в заготовительном цехе, какие нужно переслать в механический. Туда же поступали изделия с других заводов, выполнявших заказы по изготовлению рессор и колес.

Много тревог и недоразумений доставил полуавтомат затвора, изготовленный, как и советовал Грабин, по схеме автоматов, применяемых в машиностроении. Он совершенно не был похож на своих собратьев, стоявших на различного рода пушках. Те были сложнее, массивнее, создавали впечатление важного и нужного агрегата. Этот же был до удивления прост, напоминал фигурную линейку. Название полуавтомата даже не подходило к нему.