Земной улей. Приют кошмара. Женская война - [2]

– Бу-э, какая гадость! – скривилась Карли.

Мэг вдруг прижала ладонь к груди.

Билли затаила дыхание в ожидании очередной шутки.

Но Мэг сказала:

– Я… мне что-то нехорошо…

– Да ладно тебе, Мэг, – сказала Карли. – Это всего лишь сказки…

– Н-н-нет, у меня… живот… ай!

У Билли пересохло в горле, она сглотнула.

– Мэг?

Мэг хлопнула себя по ребрам, словно хотела раздавить комара.

Вдруг ее защитный костюм вздулся в районе солнечного сплетения, со стороны казалось, будто кулак пытается прорваться сквозь слой резины. То, как растянулся костюм, казалось невозможным.

– А-а-а-а-а! – Билли едва не оглохла от крика Мэг.

– Мэг! Нет! – Билли вскочила и отшатнулась назад.

– Что это? – проговорила Карли и протянула к Мэг руку.

Костюм Мэг снова натянулся. Ткань разорвалась. Хлынула кровь, кусочки плоти разлетелись в разные стороны, и в тусклом свете звезд из тела умирающей девочки показалась змееподобная тварь размером с руку Билли, с острыми, как иглы, зубами.

Карли закричала так пронзительно, что едва не сорвала голос. Она попятилась, но монстр молнией перепрыгнул с Мэг на нее. Жуткие зубы существа сомкнулись на горле девочки. В свете звезд кровь, брызнувшая в ночи, казалась совсем черной. Крик сменился бульканьем.

– Нет! – закричала Билли. – Нет! Это же был сон! Это все неправда! Неправда! Нет!..

Билли проснулась от собственного крика.

Над ней склонился медик. Билли лежала на больничной койке, силовое поле крепко прижимало ее к подушкам, словно гигантская рука. Она попыталась высвободиться, но, чем больше она дергалась, тем сильней давило поле.

– Нет!

– Тише, Билли, тише! Это всего лишь сон! Ты в безопасности, все хорошо!

Билли задыхалась. Ее сердце бешено колотилось, она смотрела на доктора Джеррина, чувствуя, как в висках стучит кровь. Свет отражался от стерильных белых стен и потолка комнаты медицинского центра. Всего лишь сон. Как и все предыдущие.

– Если хочешь, давай наклеим тебе снотворный пластырь, – предложил Джеррин.

Она помотала головой, насколько позволяло силовое поле.

– Нет. Нет, я в порядке.

– Уверена?

У него было доброе лицо, а по возрасту он годился Билли в дедушки. Он лечил ее не первый год, с тех самых пор, как она оказалась на Земле. Все дело в этих снах. Каждый раз сны были разные, но чаще всего ей снился Рим – планета, на которой она родилась. После ядерного взрыва, уничтожившего колонию на Риме, прошло уже тринадцать лет, а на Ферро она не была уже лет десять. Но кошмары не прекращались, они подхватывали ее по ночам и тащили за собой неконтролируемым галопом. Лекарства не помогали – так же, как и психотерапия, гипноз, клинический мониторинг, синтезирование мозговых импульсов. Ничего не помогало.

Ничто не могло прекратить ее кошмары.

Доктор помог ей подняться и проводил к умывальнику, чтобы она могла ополоснуть лицо. Из зеркала на нее взглянуло хмурое отражение. Она была среднего роста, худенькая и подтянутая, благодаря обязательным тренировкам на тренажерах. Раньше она всегда коротко стриглась, но теперь волосы отросли почти до самых плеч, прямые, русые, почти пепельные. Светлые голубые глаза, прямой нос, рот чуть великоват. Лицо нельзя было назвать некрасивым, но такое вряд ли кому-то захочется рассмотреть поближе. Она была не уродлива, но на ней словно висело проклятие. Какой-то неведомый бог явно выбрал ее своей мишенью. Хотелось бы ей знать, за что.

– О, боже! Нас окружили! – завопил Квинн.

По спине Уилкса, прямо под эластичной броней, укрепленной нитями паутины, струился холодный пот. Было слишком темно, налобный фонарь ни черта не помогал, и было трудно разглядеть, что происходит вокруг. Инфракрасные лампы тоже оказались бесполезными.

– Заткнись, Квинн! Следи за своим сектором, и все будет в порядке!

– О, черт, капрал, они схватили сержанта! – это кричал Джаспер, один из оставшихся в живых колониальных морпехов. Изначально в их отряде было двенадцать человек, теперь осталось четверо. – Что нам делать?

Одной рукой Уилкс держал маленькую девочку, в другой сжимал карабин. Девочка плакала.

– Тише, малышка, – сказал он. – С нами все будет в порядке. Мы возвращаемся на корабль, все будет хорошо.

Эллис, замыкавший строй, выругался на суахили.

– Боже мой, боже, да что это за твари такие? – пробормотал он.

Вопрос остался без ответа – никто его не знал.

Уилкс изнемогал от жары, воздух был спертый, словно что-то сдохло и слишком долго провалялось под палящим солнцем. Те места на стенах из укрепленного пластика, которых касались пришельцы, покрывались вязкой, извилистой черно-серой дрянью. Будто сумасшедший скульптор решил украсить стены завитками кишок. Эти завитки были твердыми, как пластикрит, но при этом выделяли тепло, как органика при разложении. Жар стоял, как в печке, и это при высокой влажности.

Уилкс услышал, как за спиной снова ожил безгильзовый карабин Квинна, и по ушам ударило приглушенное эхо выстрелов.

– Квинн!

– Их тут до хрена, капрал!

– Вести только прицельный огонь, – приказал Уилкс. – Очередями из трех выстрелов, не больше! Патроны кончаются, вести полноценный огонь на подавление мы не можем!

Впереди коридор разделялся надвое, но герметичные двери в обоих ответвлениях были опущены, и оба выхода оказались запечатаны. Мигали аварийные огни, выли сирены, и механический голос повторял предупреждение о том, что реактор вот-вот взорвется.