Земляноиды - [40]
– Но я же знала! Знала, что я не земляноид! И что я родилась на Попихамбопии! – закричала я в таком восторге, что даже Пьют от радости запрядал ушами.
Ну конечно! Ты и сама уже догадывалась, не так ли? Ну в самом деле, какой из тебя земляноид? К земляноидам ты привыкнуть никогда не могла и всю жизнь считала их странными. И это понятно. Ведь твоя родина – Попихамбопия!
– Да, да! Я так счастлива… Вот оно что!
– Жители Попихамбопии поют тебе славу. Там все очень рады за тебя.
– Но… попаду ли я туда… хоть когда-нибудь?
Пьют что-то ответил, но я не расслышала, потому что уже крепко спала. Мой рюкзачок под кроватью всё-таки в пятнах. Завтра придётся избавиться от него. А ещё, как ни жаль, я не должна больше пользоваться ни зеркальцем, ни указкой. Что ж. Зато теперь я знаю, что родилась на Попихамбопии. И цена за такое знание оказалась вполне терпимой. Я очнулась во сне – и впервые за много ночей бродила под звёздным небом Акисины.
После той ночи Пьют больше не говорил со мной никогда. Он стал похож на мумию, и я с огромной бережностью переселила его в жестяную коробку – в компанию с Обручальной Клятвой и Проволочным кольцом.
Расследование убийства Игасаки-сэнсэя зашло в тупик. Хотя лица его родителей и учеников, раздающих флаеры, ещё мелькали иногда в новостях. Среди них попадалась и я – всякий раз, когда Сидзука звала меня с собой.
Казалось, все вокруг скорбят по молодому студенту, убитому извращенцем. Но мне почему-то мерещилось, будто на самом деле – глубоко в душе – они даже радуются тому, что им есть о чём посудачить.
Я же, со своей стороны, утратила свои магические способности – и осталась самой обычной уроженкой Попихамбопии. Вернуться на родину мне было не суждено. А выживать на чужой планете ужас как одиноко. Оставалось лишь надеяться, что Фабрика ещё отформатирует меня так, чтобы даже из неземной заготовки получить образцового земляноида.
Глава 5
Утром, когда я проснулась, мой муж уже вовсю суетился в саду.
– Наверно, лучше дождаться Юу, но… Как думаешь, я могу заглянуть в амбар?
– Да, конечно. Хотя вряд ли найдёшь там много интересного. Я тоже в детстве вечно пыталась найти там что-нибудь этакое. Но находила только сельские орудия да садовые инструменты…
– Тоже здорово! Хотелось бы глянуть!
С ума сойти, поражалась я. Этого токийского домоседа-затворника стало просто не узнать! Он сиял, как серебряная монета, и мне даже почудилось, будто я наблюдаю саму себя в детстве.
– Доброе утро! А вы ранние пташки! – услышала я, и на веранде появился Юу в майке и шортах.
– Привет, Томоя!
– Привет… Ох! Это же я сегодня должен готовить завтрак?
Спохватившись, муж скинул сандалии и возвратился в дом.
– Я помогу! – предложил Юу.
– Э нет, – заупрямился муж. – Тогда какой смысл дежурить по очереди? Наслаждайся утренней свежестью! А я попробую заварить крутое мисо с дикими травками, что насобирал вчера…
– Только с дикостью не переборщи, – заволновалась я, но его было не удержать.
– Лёгкая горечь, но такая манящая! О, как ты прекрасна здесь… – продекламировал он нараспев, уплывая в кухню.
– Накинь что-нибудь потеплее, простудишься! – бросил мне Юу и поплёлся в сторону ванной.
Я сидела на веранде и прислушивалась к тому, как поскрипывает дерево старого дома, во чреве которого передвигаются одновременно мой муж и Юу.
Теперь каждое утро, позавтракав, мы ходили втроём на прогулку. Хотя в первый раз Юу просто сказал, что ходит гулять по привычке, а муж напросился с ним.
Сначала мы доходили до красного мостика и проверяли в мобильниках все пропущенные послания и звонки. Затем шагали не торопясь вдоль речки, доходили до горной дороги, ведущей в соседнюю деревню. И лишь тогда поворачивали и возвращались к дому.
Мужу здесь было в диковинку буквально всё. Он немедленно загорелся идеей дошагать по дороге до следующей деревни, но Юу так красочно описал ему, чем эта дорога опасна, что от идеи пришлось отказаться.
Иногда наш обычный путь немного менялся – мы то забирались выше по горному склону, то шли совсем по низу мимо заброшенной школы. Но как бы там ни было, все наши маршруты пролегали вдоль течения реки.
Раз в несколько дней мы делали дополнительный крюк и заглядывали на могилку к Дедуле. В этих случаях Юу говорил, что ему пора, и уходил домой, а до могилки добирались уже только мы с мужем.
На каждой такой прогулке я впадала в очень странное состояние. И страннее всего, конечно, было наблюдать эту парочку – моего мужа и Юу, шагающих рука об руку. Ещё совсем недавно Юу был для меня героем из прошлого, а муж – персонажем из настоящего. Но два таких разных отрезка жизни наложились теперь друг на друга, точно в машине времени.
Муж на таких прогулках всегда возбуждался и становился очень болтлив.
– Пока мы здесь, так хотелось бы воспользоваться случаем… и совершить что-нибудь такое, чего человек не делает никогда.
– Это ещё зачем? – спросил Юу.
– Затем, чтобы люди больше не компостировали мне мозги. Любые табу – это уже прошивка мозгов. Хотя, с точки зрения инопланетянина, такие запреты выглядят как полная нелепица. Иррациональная чушь.
– И что бы ты хотел… совершить?
Кэйко Фурукура уже восемнадцать лет подрабатывает в комбини – японском мини-маркете. Она замкнута и не похожа на ровесниц: живёт одна, ни с кем не встречается, не стремится создать семью и найти постоянную работу'. Вся её жизнь подчинена распорядку комбини. где она знает наизусть каждый товар и каждую полку. Однако окружающим Кэйко кажется странной. Она вечно ловит на себе косые взгляды и только и слышит от подруг: «Вот найдёшь себе мужчину…» Но однажды в комбини появляется новый сотрудник, который волей случая переворачивает жизнь Кэйко с ног на голову…
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Перли – молодая домохозяйка, жена бывшего военного со слабым сердцем и мама малыша, вскоре после рождения заболевшего полиомиелитом. Однажды на пороге ее дома появляется незнакомец, который переворачивает ее жизнь с ног на голову. Крепкий, казалось бы, брак Перли рушится у нее на глазах – она не способна поверить в то, что никогда до конца не знала собственного мужа. Сможет ли Перли смириться с неожиданным прошлым своего возлюбленного и будет ли готова бороться за его сердце и душу?
Когда ужин Кореде прерывает очередной звонок ее сестры Айюлы, она уже знает, что от нее потребуется: хлорка, резиновые перчатки, железные нервы и пустой желудок. Ей предстоит спасать нерадивую сестрицу, которая убила уже третьего бойфренда. Кореде стоило бы отправиться прямиком в полицию, но она любит сестру и всегда ее защищает. По крайней мере до тех пор, пока Айюла не начинает встречаться с коллегой Кореде, в которого та безнадежно влюблена…
Дамарис вместе с мужем живет на колумбийском побережье Тихого океана в старой тесной хижине. Дамарис уже сорок, и, несмотря на все старания, они с мужем так и не смогли завести ребенка. Поэтому, когда она случайно находит щенка, тот становится центром ее вселенной и бесконечным источником любви. Все свое время она посвящает уходу за псом – до тех пор пока собака не исчезает, погружая безмятежную жизнь Дамарис в настоящий хаос. Душераздирающий, проникновенный и безжалостный, этот роман открывает иные стороны материнства, любви и сострадания.
Кто сказал, что от проблем нельзя убежать? Накануне своего пятидесятилетия писатель-неудачник Артур Лишь получает приглашение на свадьбу бывшего, которого до сих пор не разлюбил. Пойти на церемонию слишком неловко, но отсиживаться дома – значит признать поражение. А потому, отыскав запылившиеся приглашения на все самые сомнительные литературные мероприятия, он отправляется в кругосветное путешествие…