Земляноиды - [23]

– Далеко же мы… забрались… – с трудом бормотала я, – чтобы наконец-то… оказаться так близко!

Но Юу, казалось, уже совсем растворился во мне. Рот его распахнулся, и прозрачная слюна капала с подбородка. Я дотрагивалась до этих капель – и думала о том, что…

Наконец-то, наконец-то я попала туда, куда стремилась, наверно, с рождения! Не в деревню Акисина, и не в город с белыми стенами, и не в каюту звездолёта. А гораздо, гораздо дальше.

И уже потому облегченья во мне было куда больше, чем боли. Наши внутренности перемешивались, точно стайки рыб в огромном пруду. Мы оба плескались в одном на двоих животе, тихонько подкармливая друг друга его теплом.

* * *

Дыхание Юу, мерное и спокойное, раздавалось прямо над моим ухом. Совершенно незаметно мы провалились в сон.

Стараясь не разбудить его, я осторожно села. Его уснувший початок бессильно выскользнул из меня наружу.

Я потянулась за рюкзаком. Там были таблетки, которые я понемногу тащила из маминой сумочки. Те, что мама принимала, когда не могла заснуть. Обычно я выкрадывала не больше двух таблеток за раз. И складывала, чтобы никто не нашёл, в круглую жестянку из-под леденцов.

Очень скоро не только мой рот, но и всё моё тело убьют навсегда и я стану инструментом для взрослых. Так что я давно решила умереть до того, как это случится.

Уезжая из дома, я пообещала себе, что назад уже не вернусь. Если умру сейчас – надеюсь, эти взрослые просто откроют могилку Дедули и положат меня к нему. Это ведь куда проще, чем выкапывать ради меня новую яму или тащить мой труп в крематорий.

Таблеток у меня накопилось аж полкоробки. Они были беловато-прозрачные, почти как настоящие леденцы. Открыв жестянку, я потянулась за соком, чтобы всё это запить.

– Нацуки? – вдруг негромко позвал меня Юу. – Что это ты сейчас сунула в рот?

«Леденцы!» – хотела ответить я, но из-за таблеток и сока во рту сказать ничего не вышло.

Не успела я обернуться, как Юу с побелевшим лицом уже засовывал пальцы мне в рот. И всего за пару секунд выковырял оттуда две или три таблетки.

– А ну выплюнь! – кричал он при этом. Было ясно: никакими «леденцами» его не обмануть. – Всё выплёвывай! Живо!

Продолжая кричать, он пытался вытащить из меня остальные таблетки, но те уже начали таять, размазываясь на языке.

– Эй! Нацуки! Выплёвывай, кому говорю!

Рот затопило слюной, и я уже чуть не сглотнула, но он заорал мне прямо в ухо:

– Не смей глотать!!!

Это было так страшно, что я застыла. Как и слюна у меня во рту. А он уже совал мне в руку бутылку с соком.

– Полощи рот и выплёвывай, только не глотай! – командовал он, стиснув меня за плечи. – Ни капли! Не проглатывай! Слышишь?!

Я набрала в рот сока. Прополоскала. Выплюнула в траву.

– Точно не проглотила? Ни капли?! – повторял он снова и снова, пока я наконец не кивнула.

Юу перевёл дух.

– Мицуко однажды так сделала, – сказал он уже спокойнее. – Врач прописал ей таблетки, а она заглотила все сразу.

– Тётушка… Мицуко?

Мой голос наконец-то прорезался. Юу кивнул.

– Вот поэтому мне и приходится быть инструментом. Чтобы Мицуко жила дальше.

– Юу… – сказала я хрипло. – Когда же ты сможешь вернуться в Открытый Космос?

Он опустил голову.

– Наверно, уже никогда. Моего звездолёта нигде нет… – Лицо Юу скрывала ночная мгла, и я не смогла разглядеть его как следует. – Нам придётся как-то выживать здесь, Нацуки. Чего бы это ни стоило.

– И до каких пор?

– Ну… наверно, пока не научимся жить, а не выживать.

– Значит, пока мы не станем взрослыми.

– Ты уверена?

– На все сто.

Хотя, конечно, тётушке Мицуко приходится выживать, а не жить, пусть она и взрослая, подумала я. Но вслух ничего не сказала.

– Вот и поклянись. Что выживешь до тех пор.

– Ладно… Клянусь.

Он с облегчением поднял голову. И тут нас ослепил яркий свет.

– Эй! Это чем вы тут занимаетесь, а?! – завизжало над нами. И я узнала голос моей сестры.

Мы прижались друг к другу. По-прежнему голые.

– Сюда!.. Они здесь!.. Быстрее!!!

Послышался жуткий топот, и кольцо огоньков вокруг начало сужаться.

Не знаю почему, но я была очень спокойна. Да и Юу рядом со мной лишь немного щурился от яркого света, но сидел недвижно.

А взрослые, будто ополоумев, сбегались к нам со всех сторон.

– Какого… какого лешего… вы творите?! – в смятении, едва подбирая слова, прохрипел дядюшка Тэруёси.

– Дядюшка! Вы что, не слыхали про секс? – спросила я. И тут же получила по физиономии. Но, лишь подняв голову, поняла: пощёчина прилетела от папы.

– Отведите её домой! – закричал отец. – Да заприте как следует!

Нас с Юу растащили в разные стороны. Меня повели запирать в амбар. Лишь краешком глаза я успела заметить, как они избивали Юу. И волокли его куда-то по рисовым полям.

Никогда ещё я не видела ни своих тётушек-дядюшек, ни родителей в таком отчаянии. Мне всё это казалось абсолютно нелепым, но изменить я ничего не могла.

– Посидишь здесь – успокоишься! – орал папа, себя не помня. Еле сдерживая смех, я ответила:

– Да я-то как раз спокойная, пап. А вот вы, взрослые, орёте как психи.

– Опять умничаешь?! Ну ничего, до утра опомнишься! На рассвете мы уезжаем домой!

– Да чего вы все раскричались-то? Объясните хоть кто-нибудь!

– Как? – изумилась мама, выглядывая из-за папы. – Ты и правда не понимаешь?!