Землянка для звездного принца - [21]

– А как насчет моего несовершеннолетия? – вспомнила я. – Разве это не делает нашу помолвку незаконной?

– Это всего лишь формальность! Браки разрешены с восемнадцати лет! Ты не можешь просто так взять и вычеркнуть меня из своей жизни!

– Извини. Я уже это сделала, – тихо, но твердо ответила я.

Маркус застонал, схватившись за волосы.

Я его понимала, даже сочувствовала, но помочь ничем не могла. Мое тело странно реагировало на него, и это мне совершенно не нравилось. От его близости я терялась и переставала ощущать себя взрослым, уверенным в себе человеком. Переставала себя контролировать. Будто влюбленная девочка-подросток, впервые оставшаяся наедине с предметом своих желаний.

Но я-то давно не девочка. И не испытываю ни малейшей влюбленности.

Несколько минут он буравил меня тяжелым взглядом, под которым я начала покрываться холодным потом. Руки Маркуса были крепко сжаты, на щеках ходили желваки, плечи напряглись так, что казалось, китель вот-вот лопнет по швам. Наконец, горауканец резко выдохнул, выпуская воздух из легких, а потом произнес:

– Все, Тьяна, отдыхай. Может, это и к лучшему, что ты решила остаться здесь. Хотя, сама понимаешь, без охраны я тебя не оставлю. Как не оставлю и попыток вернуть ответные чувства.

– Это твое право, – из нас двоих только я одна знала, что никаких ответных чувств нет и возвращать нечего.

– Да, мое право. По закону у нас есть пять триз, чтобы сделать ребенка и пожениться или по-тихому разойтись. И я приложу все усилия к тому, чтобы ты стала моей женой. (Горауканский год-цикл делится на девять триз-месяцев по числу спутников планеты.)

Я молча наблюдала, как Маркус уходит. Он нервно потирал шею, будто воротничок кителя душил его. И только когда за ним закрылся люк бокса, позволила себе облегченно вздохнуть.

Внутри ничего не осталось, ни мыслей, ни чувств, ни желаний. Я была похожа на выжженную солнцем пустыню, по которой ветер гоняет песок.

Память послушно подсказала: семейный кодекс Гораукана лаконичен и прост. Обрученные пары обязаны прожить вместе девять триз. По истечению этого времени, если девушка забеременела, состоится свадьба, если нет – пара расходится, чтобы попытать счастья с другими. Именно поэтому браки разрешаются до наступления официального совершеннолетия.

Их мутация не прошла даром, теперь у мужчин и женщин этой планеты странная несовместимость. Только при идеальном сочетании генов происходит зачатие и рождается младенец с унаследованными чертами горауканца. В противном случае либо зачатие не происходит вообще, либо на свет появляется нежизнеспособный ребенок.

Вирусы Гораукана полторы тысячи лет назад изменили людей, посмевших ступить на его поверхность, и дали возможность жить на этой планете.

Но за все в жизни нужно платить. Кому-то за новый дом, а мне за свободу.

Глава 8

На следующий день меня подключили к обещанному стимулятору. Это оказался футляр из твердого пластика, заполненный изнутри теплым амортизирующим материалом, похожим на упругий гель. Он должен был стимулировать не только ослабленные мышцы, но и нервные окончания.

Изнутри футляр повторял нижнюю часть человеческого тела, поэтому, когда его одели на меня, я почувствовала, что гель плотно обхватывает не только ноги, но и ягодицы. А потом Нурран его включил, и тысячи крошечных мурашек забегали по моим ногам.

– Ну вот, еще пара дней – и вы будете танцевать, – сообщил врач, глядя на мое изумленное лицо.

– Так прямо и танцевать? – не поверила я.

– Конечно, а что вас удивляет? Вот возьму и приглашу вас в ресторан, что скажете?

Судя по серьезному выражению лица, Нурран не шутил.

– Подождите, какой ресторан? – я задумалась, вспоминая всю прочитанную или виденную мной когда-либо фантастику. Ее оказалось до обидного мало, я этот жанр не жаловала. – Мы же в космосе? На космическом корабле? Откуда здесь ресторан?

– Мы на космической орбитальной станции, – объяснил врач, словно маленькому ребенку. – Это огромное искусственное тело, которое крутится на стационарной орбите вокруг звезды. Здесь несколько исследовательских лабораторий, жилые корпуса, развлекательные центры, магнитные дороги для букашек и пять тысяч населения. Почему бы здесь не быть ресторану?

– А букашки – это что? – осторожно спросила я.

– Ботмобили. Разве вы этого не помните?

Я напрягла мозги, пытаясь вызвать нужные воспоминания из памяти Эмитьянны. Иногда они приходили сами, как отрывки из полузабытого фильма, а иногда приходилось хорошенько помучиться, прежде чем нужная картинка высвечивалась перед внутренним взором.

На этот раз мне повезло. Стоило только подумать о двух вещах – ботмобиль и букашка – как в голове всплыла подходящая картинка: странное транспортное средство серо-стального цвета, напоминавшее формой черепаший панцирь, чуть вытянутый с одной стороны. Размером оно походило на привычные легковые машины, вот только ни колес, ни фар, ни каких-либо опознавательных знаков я не увидела. Оно довольно быстро скользило по гладкой черной трассе в потоке таких же серебристых букашек, и я поняла, почему их так назвали. Эти машинки были похожи на божьих коровок!

Я хихикнула.