Земляки по разуму - [41]

— Ну вот, — огорченно покачал головой Василий, — кто теперь мне зашьет шторы?

— Я помогу, — щелкнул клювом пришелец.

— А иголку ты держать умеешь? То-то! Лучше испить сообрази.

— Испить?

— Нету, значит, — Рында вздохнул, вспомнив, что и амброзия закончилась еще утром. — Нет, ничто не вечно в этом мире, даже чудеса…

Он поискал глазами бессмертную душу пришельца из прошлого, но и той, как обычно, не было видно. Сосед, если, конечно, все вернулось на круги своя, валялся, разбросав оружие и конечности. Послать в магазин было некого.

***

Мария бесцельно бродила улицами родного города. Перед глазами стоял топор и безумные глаза мужа. Надежда, что со временем все образуется, которая до сегодняшнего дня тлела в ее груди, таяла под этим взглядом. Напор фактов был неумолим. Семен съехал с катушек и, надо думать, это надолго. Счастье, что он не погнался за ней, хотя, конечно, утешительного для сохранения семьи в этом мало. Если так пойдет и дальше, то рано или поздно супруг ее прикончит и зажарит.

Она поежилась, вспомнив, что мечтала приучить его к сыроедению.

Хочется ей того или нет, но необходимость сдачи Семена на руки кудесникам в белых халатах со смирительными рубашками созрела. Пусть он демонстрирует свои причуды в более подходящем для этого доме…

Саньковская с тяжелым вздохом опустилась на подвернувшуюся скамейку.

— Надо звонить, надо звонить… — забормотала она как заклинание и вдруг почувствовала чужую руку на плече.

Ее нервная система дала сбой. Завизжав, Мария вскочила, вытянув перед собой скрюченные пальцы, готовые вцепиться в глаза кого бы то ни было.

Ошарашено осклабившись, перед ней стоял Димка Самохин.

— Привет, — выдавил он из себя.

Мария с трудом расслабила окаменевшие мускулы.

— Что случилось? Почему ты здесь… такая, — Димка не нашел подходящего слова и таращил большие глаза.

— Две копейки.

— Потеряла? — что-то в глазах жены друга не нравилось Самохину все больше и больше. Отступив на шаг, он попытался ее утешить. — Don't worry…

— Дай две копейки!

— Зачем?

— Позвонить, — почти простонала Саньковская.

— Куда?

— Понимаешь…

Постепенно, слово за слово, но Димке удалось вытянуть из нее всю историю об утреннем Семене-маньяке и каннибале.

— Милиционера? Убил и съел? — растерянно поинтересовался он.

Мария кивнула.

— Может быть, мне попробовать с ним поговорить? Я же все-таки не милиционер… а Семен уже как бы сыт.

Женщина посмотрела на Самохина, словно тот уже стоял над Ниагарой, а на его шее болтался кирпич от пирамиды Хеопса.

— Ты это серьезно? Вдруг он решит тебя засолить?

— Don't worry! Be happy! Дай мне шанс!

— По-моему, он тебе не нужен. Уже.

— Он — мой друг!

— Да?! А мне что прикажешь делать?

— Ну, не знаю… Можно пойти ко мне. Посидишь там, пока…

— Нет, я пойду к матери.

— Какой?

— Своей! — рявкнула Мария, вспомнив, что Димка частенько выпивал с ее мужем. — Позвонишь мне туда, — она продиктовала телефон и добавила без задней мысли. — Если сможешь!..

***

Сквозь дыру в стене послышался звонок. Василий затушил сигарету, от которой во рту стало еще противнее, и пнул ногой соседа. Тот перевернулся на спину, но признаков возвращения в сознание не подал. Подхватив его под руки, он потащил Семена домой. В том, что это был Саньковский, сомневаться не приходилось, так как дух вождя уже оклемался и нянчился с новорожденным, натянув на себя штору для видимости. Переход в прежнее качество охотник воспринял как наказание за дерзкую просьбу и теперь зарабатывал баллы у рыбьего бога. В его положении выбирать не приходилось.

Звонок заливался всеми трелями ада.

Уложив бесчувственное бревно тела на диван, Рында на цыпочках, опасаясь, что именно ему придется отвечать за дела не в меру шумного духа, направился в прихожую. Под ногами предательски загрохотала выбитая дверь в гостиную.

Трели умолкли. Теперь терять было нечего, и Василий рывком открыл дверь. На пороге стояли два знакомых лица.

— Вам чего?

— Семена, — сказал Димка. — Или его уже забрали?

— Куда? — удивился Рында.

— Туда, — Самохин идиотски подмигнул и ткнул пальцем за плечо.

— Нет. Милиции здесь, слава Богу, еще не было, — буркнул Васька и сам удивился этому факту.

— А можно на Семена глянуть? — влез в разговор Длинный.

— Ты, ей-богу, как будто в зоопарк пришел!

— Да нет, почему же…

— А он все еще с топором? — перебил друга Димка.

«Началось, — подумал с тоской Рында. — Все-таки было бы лучше и спокойнее, если бы Машка отсюда не вышла… А что будет, когда сюда со своей сворой заявится этот больной старлей!..»

— Какой топор? О чем вы?! Спит себе мужик, отдыхает и видеть никого не хочет!

— Идем отсюда, Димка, — дернул приятеля за рукав Длинный. — Померещилось истеричке, а мы, как последние дураки…

— А в чем дело, мужики? — решил проявить вполне позволительное в данных обстоятельствах любопытство Василий. — И при чем здесь топор?

— Мария сказала, что Семен рехнулся и на нее с топором бросался…

— Да ну? — постарался искренне удивиться он. — В таком случае, совсем непонятно, кто из них рехнулся. Вы же видите, на мне — ни царапины.

— Что ж, передавай ему от нас привет, — попрощался Самохин.

— И соболезнования, — добавил Длинный.