Земля Жар-птицы. Краса былой России - [38]

Еще в молодости Петр усвоил принцип, которому следовал всю жизнь: продвижение по службе должно производиться по заслугам, а не по знатности происхождения. (До тех пор, пока Царь не почувствовал, что набрался достаточно опыта, он сам состоял на службе в малых чинах.) Это поразительное нововведение в обществе, в котором каждое утро знатные приближенные рассаживались на приеме у царя в соответствии со скрупулезно просчитанною степенью своей родовитости, было поистине революционным.

Однажды пятнадцатилетний Петр обнаружил в одном из строений, принадлежавших Романовым, парусник необычной конструкции. Это было английское судно, возможно, подарок английской королевы Елизаветы I Ивану Грозному. Петр спустил его на воду и разыскал старого голландского шкипера, который научил Царя ходить под парусами. Это было настоящим откровением — лодка, плывущая против ветра; такого русские еще не знали. Так родилась всепоглощающая страсть Петра к кораблям и морю, длившаяся всю его жизнь. Из-за этой страсти история России совершила крутой поворот.

Петр превращался в исполина — человека ростом более двух метров, с отменным аппетитом, богатырской силой и завидной выносливостью. Голыми руками он мог согнуть серебряную тарелку, как лист пергамента, свалить дерево, подковать лошадь. Он любил и знал механику и отличался ненасытной любознательностью. Всю свою жизнь, увидев какое-нибудь приспособление, часовой механизм или навигационный прибор, Петр, как правило, с первого взгляда определял его назначение, без труда разбирал его и снова собирал. Его привлекали многие ремесла. Он освоил каменную кладку и приобщился к плотницкому делу. В итоге Царь приобрел четырнадцать профессий. Он умел вырвать зуб, отлить пушку и сшить сапоги. Подрастая, он все чаще наведывался в Немецкую слободу и подмечал там западные обычаи. Петр подружился в поселении иностранцев с искателем приключений из Женевы Франсуа Лефортом, поступившим на русскую воинскую службу, и смекалистым шотландцем генералом Патриком Гордоном, прибывшим в поисках удачи в Россию при Царе Алексее Михайловиче. С ними и с другими грубоватыми приятелями и подругами Петр научился пить спиртное, курить и разыгрывать непристойные шутки.

Петр мог выпить чрезвычайно много, и иногда, подобно своему отцу, наводил ужас на всех окружающих вспышками ярости. Однако он обычно довольно быстро трезвел, забывал о гневе и спокойно возвращался к серьезным делам.

В 1696 году, после смерти своего сводного брата Ивана, двадцатичетырехлетний Петр стал единоличным правителем России. Он с самых первых лет правления осознал свое призвание Царя. По его словам, это означало разрушить оковы незыблемых обычаев Московии и повести свою страну в новый день, который будет лучше сегодняшнего. Петр мечтал одним махом наверстать упущенное за два века татаро-монгольского ига. С восхищением наблюдая жизнь Немецкой слободы, Царь пришел к выводу, что для ликвидации двухвекового отрыва России следует как можно скорее перенять достижения западной культуры и техники. Уже на следующий год после смерти брата он принял поразившее всех решение — отправиться в Европу и увидеть все своими глазами. Ни один русский царь на протяжении шести веков не сделал шага за пределы своих владений, ни одного царя никогда не видели на Западе.

В марте 1697 года в Европу направилось Великое посольство, состоявшее из двухсот семидесяти человек во главе с генералом Лефортом, другом и неизменным советчиком Петра в дни его юности. Там были послы, окруженные свитой из молодых боярских сыновей в долгополых меховых шубах и шапках, украшенных жемчугами и драгоценными камнями, в сопровождении трубачей, барабанщиков, толмачей, купцов и шутов. Среди членов посольства были казаки, стражники с алебардами и прочим сверкающим оружием, и даже один князь с Кавказа, вооруженный кривой саблей, усыпанной драгоценными камнями. За одетым, как татарский хан, Лефортом шли десять дворян в просторных одеждах, пятнадцать слуг, оркестранты и четыре карлика. Что касается Петра, то он в матросском платье ехал инкогнито под именем Петра Михайлова. Посольство начинало путешествие на санях; сам же Петр отправился в Кенигсберг морем. Ожидая прибытия всей этой большой компании, Петр, не теряя времени, обучился артиллерийскому делу у одного прусского инженера и получил аттестат мастера.

Легко представить себе, как изумлены были европейцы при виде экзотической компании с Востока, но не верится, чтобы кого-то могло надолго ввести в заблуждение легко разгадываемое инкогнито Царя Петра. Его было трудно принять за обыкновенного матроса из-за огромного роста, пронзительного взгляда и властности, сквозившей в каждом жесте. Он и вел себя весьма странно. Петр везде требовал, чтобы ему показывали все. Он мог внезапно остановить прохожего и резко спросить: «Что это такое? Покажи мне!», бесцеремонно начав разглядывать дамские часы или сняв парик с незнакомого мужчины. В Ганновере, будучи в гостях у курфюрстины Софии, он, танцуя с придворными дамами, по ошибке принял пластинки корсета за ребра. «Чертовски твердые кости у этих немок», — воскликнул Царь.