Земля землетрясений - [20]

Бойс выпрямился на стуле, непроизвольно издав звук удивления.

— Значит, она жива! — воскликнул он. — Я думал...

— Жива? — вздохнул Танкред. — Не знаю. С тех пор как мы оказались на этой земле, я многое узнал о науке и магии, а в зеркалах увидел много тайн Города. Но об этом я почти ничего не знаю. Только то, что случилось нечто ужасное, и, думаю, хорошо это или плохо, закончилось все тем, что между Кераком и Городом всегда будет связь. Пока один или другой не будет уничтожен... — Маг отпил из кубка. — Пей, — велел он Бойсу. — Для путешествия тебе понадобится сила. Земли между замком и городскими стенами холодные, а туман похож на вечный дождь. Пей вино и слушай. Город был гораздо дальше отсюда, когда моя дочь, пришедшая к нам из Нормандии вместе с Крестовым походом, однажды заблудилась в тумане. Больше мы ее не видели. — Лицо Танкреда помрачнело, и черные брови сошлись у него над черными глазами. — Те, кто живут в Городе, забрали ее, — сказал он после некоторой паузы. — Ее увидел Король Колдунов и оставил у себя во дворце, потому что она была красивой. У него было много рабов. Справедливости ради, думаю, он держал ее в качестве почетной пленницы. Она была прекрасной женщиной и родила ему ребенка — дочь. А потом умерла. Я так и не узнал как. Возможно, ее отравили. А может, задушили тетивой от лука или использовали более таинственный способ. Или она заболела и умерла от болезни. Не знаю. Однажды мне довелось увидеть ее — совсем недолго, за городскими стенами. Ее дочь жила во дворце отца, выросла и стала женщиной. Очень странно, что... — Танкред покачал головой, и изумруды в его ушах сверкнули под тюрбаном. — Там и здесь время течет по-разному. Думаю, в Городе время не стоит на месте и его можно измерить. — Маг долил себе вина. — Я не знаю, что случилось в Городе. Она была фавориткой отца, наверное, они поссорились, и, возможно, Король в качестве наказания сделал ее такой, какая она сейчас. Я только знаю, что она пришла к нам, как призрак, как мраморная статуя, идя с закрытыми глазами и сомкнутыми руками, белая, как снег, и такая же молчаливая. Кажется, какой-то инстинкт привел ее к родной крови, когда она уже не могла выносить Город, где родилась. Мы приняли ее и попытались вернуть ей прежний облик, но она лишь попросила комнату, где сможет спокойно жить. Мы дали ей ту комнату, где ты видел ее. И когда мы пришли на следующее утро, она уже стояла, где стоит сейчас, в клетке поющего огня. Оттуда она говорит с нами голосом оракула. Она обладает большими силами. Не открывая глаз, она заглядывает в души людей. В ней кроется мудрость, запертая за печатью ее молчания. Она не всегда находится в клетке. Бывает, что огонь гаснет и исчезает, и тогда она выходит из замка и подолгу гуляет в тумане. Думаю, — не могу говорить с уверенностью, — но мне кажется, она с кем-то встречается на равнинах. Однако потом всегда возвращается в свою комнату, и огненное убежище, окружающее ее, снова ее принимает. Я считаю, что пока она живет тут, между ней и ее отцом, Королем Города Колдунов, существует связь, не дающая им отдалиться от нас, словно она и есть якорь, не позволяющий Городу уплыть по морю тумана. И если то, что Гиллеам говорит нам, — правда, Король не допустит уничтожения Керака, пока его дитя находится тут. Он с радостью убьет нас всех — но только не свою дочь. Вот почему я думаю, что у тебя есть шанс. Если бы королем был Джамай, являющийся советником Короля, надежды бы почти не было. Больше мне нечего добавить. Я буду наблюдать за тобой сколько смогу. Возможно, мне удастся тебе помочь. Но мне кажется, ты оказался тут не просто так — тебя ведет магия, которая мне не знакома, и я уверен, что в Городе ты узнаешь свое предназначение. — Танкред снова осушил кубок. — Сделай для нас все, что сможешь, дю Бойс. Помни, что у тебя есть связь с Кераком. Твоя схожесть с Гиллеамом — не случайность.

Едва слышимая музыка, донесшаяся из тумана, вывела Бойса из размышлений. Он поднял голову. Над ним возвышалась высокая стена, которую он впервые увидел из каменных ворот, откуда Бойс попал в этот мир. На высокой стене светились огни. Он слышал, как на ветерке, дующем с равнин, шумели тканевые крыши, и туман пятнами окрашивался в яркие цвета там, где на него падал свет.

Бойс повернулся и пошел налево вдоль основания стены. Где-то там были небольшие ворота, отмеченные кольцом голубого света, в которые ему и нужно было войти. Гиллеам сказал, что это ворота паломников. И добавил, что Город в тумане для многих на этой изменчивой земле был священным городом, наполненным алтарями богов со странными именами. Сюда приходили паломники из дальних мест: по двое, по трое, целыми караванами, а иногда в одиночку.

Гиллеам назвал Бойсу слово, которое впустит его.

— Скажи, что поклоняешься Найну, — объяснил он. — Тебе нужно одно имя — Найн. Многие паломники не говорят на языке Города, поэтому тебе не обязательно его знать. Тебя поймут и так. Люди на улицах говорят на местном наречии, частью которого стал наш французский язык за то долгое время, что мы живем в Кераке.