Земля Забытых Имен - [38]
Упырица даже не шелохнулась, словно заранее знала, что стрела пойдет вкось, что даже тетива прозвенит не бойко, как всегда, а вяло и бессильно.
Нехлад спустился по ступеням.
— Ну вот он я, — проговорил он.
— Твой отец мертв, — произнесла она, неспешно оглядев Яромира с головы до ног. — Поедешь со мной?
— Сперва через меня перешагни, ведьма! — прорычал Ворна.
Упырица пожала плечами:
— Это нетрудно. Отступись, глупый старик, так будет лучше для всех.
Сил оглянуться не было, и Нехлад сказал, глядя в лицо противнице:
— Не надо, Ворна. Она меня не отпустит, так лучше закончить все прямо сейчас.
Упырица наклонилась в седле и, коротко улыбнувшись, сказала:
— Прекрасно. Вот теперь ты готов…
— Не давайся ведьме лживой, Яромир! Ты ей не достанешься! — воскликнул Ворна и бросился вперед, обнажая меч.
«Зачем, ну зачем? — мог бы сказать ему Нехлад. — Не имеет значения, пытаешься ты ее остановить или нет, ведь все равно не остановишь». Он даже хотел так сказать, но… не слишком сильным было это желание. Потому что и впрямь все равно ему стало. Да и сил слишком мало, чтобы тратить их на никчемные слова.
Дайнур ударил пятками коня и преградил Ворне дорогу. В руке его оказался славирский меч, взятый, должно быть, у десятника, погибшего рядом с Владимиром в Новосельце. Клинки сошлись, могучий удар Ворны был отбит, и лих, живой мертвец, уже готов был погрузить сталь в шею старого воина, как вдруг снова пропела тетива, и срезень почти начисто смахнул голову Дайнура — она повисла, как сброшенный на спину куколь.
Мертвый лих нелепо взмахнул руками. Ворна схватил его за кисть и сбросил наземь, вырывая из пальцев меч. Два клинка описали в воздухе свистящие круги и надвое рассекли тело Дайнура. Оно все еще билось, но уже не направлялось темной волей.
Из дома послышались звуки борьбы, а Ворна, выпрямившись, двинулся к упырице. Первый шаг его был тверд, второй уже неуверен, а на третьем он остановился.
Конечно, мог бы сказать ему Нехлад и, видят боги, чуть было не сказал. Ее чары сильнее. Кто может противиться черному колдовству? Как там Волоча сказал? «Я не Булат…»
Отец — мог. И Ворна — делает, что может. Ибо есть, есть оберег от самой лютой ворожбы!
«Да что со мной?» — подумал Нехлад, и вдруг вязкая тоска, что сковывала его, сменилась острой болью утраты. Отчего-то только сейчас, глядя, как дрожит, силясь сделать еще один шаг, мощное тело Ворны, он с предельной отчетливостью осознал, что лишился отца — человека, который мог сражаться до конца.
Впрочем, не было в его душе ни этих, ни подобных слов, не было ни мыслей, ни решения, а только самоубийственная вспышка — как прыжок в пропасть. Ярость всколыхнулась в крови вместе с болью. Он выхватил меч.
Дальнейшее Нехлад помнил смутно, как в бреду. До упырицы не добрался. Почувствовал толчок в спину, и ноги сразу подкосились, он упал. Приподнялся на ватной руке и увидел, как Волоча, почему-то охваченный огнем с левого бока, отворачивается от него и вонзает окровавленный меч в Ворну. Потом опять склоняется над Нехладом. Рот приоткрыт, зубы блестят… Резкий окрик упырицы:
— Не смей!
Вздрогнул Волоча, отшатнулся, но было поздно. Взбешенная ведьма взмахнула рукой, и десятник повалился обмякшей куклой. В следующий миг Тинар, дотоле ничем себя не проявивший, шагнул откуда-то из-за угла и звонко хлестнул кнутом коня упырицы. Конь взвился, чуть не сбросив всадницу. Тотчас выбежал на крыльцо Торопча с залитым кровью плечом и бросил ему под копыта светильник. Глина раскололась, полыхнуло разлившееся масло. Держали коня чары или нет, страх перед огнем оказался сильнее, скакун метнулся к воротам и помчался прочь. Было слышно, как кричат в испуге люди, уступая ему дорогу.
И тут же раздались крики:
— Пожар! Горим!
Какой еще пожар, откуда? Краем глаза Нехлад увидел всполохи огня в окне дома старосты. Как-то это связывалось в голове с разбитым светильником и образом горящего Волочи, но толком не связалось. Навалилось прежнее тупое оцепенение, заколотилась огненная боль под лопаткой, и Нехлад с облегчением позволил себе уйти во мрак беспамятства, думая о том, что уж теперь-то непременно умрет.
Часть вторая
Глава 1
Ветер был прохладным, но радостным, заповедный лес отзывался на него нетерпеливым говором, шуршал-шуршал о чем-то поспешно, взахлеб, торопясь и сбиваясь. И шелестела рябина над безымянным ручьем, рассказывая побратиму обо всем, что случилось в заповедном лесу за время его долгого отсутствия.
Наверное, обильны и важны были эти события. Вот и ручей-друг поддакивает своим вечным шепотком: теньк… все так, все так… чур, я! теньк…
Жать, Нехлад не мог разобрать лесного языка.
Впрочем, кое-что он все-таки понял, и если подумать, то совсем немало. Уж самое главное — точно. Первая мысль его была, когда он после долгого отсутствия впервые, срываясь на бег, дошел до рябины, первый вопрос: была ли здесь она на самом деле, въяве? Или только…
Только сон. мутная, морочная навь. Не ступала здесь нога упырицы. Ни следов чьего-то присутствия не нашел Нехлад, ни. упаси благие боги, погибели и запустения. Ни тени страшных воспоминаний в говоре листвы.
Вы думаете, быть чародеем легко и приятно? Не всегда, ох не всегда! На собственном опыте убеждается в этом Упрям, недоученный ученик чародея, когда его наставник Наум исчезает незнамо куда. Ибо со всех сторон подступают беды к Славянским землям: на границах бесчинствуют орды хана Баклу-бея, ромейские царства немирьем грозят, против княжеской власти плетутся черные заговоры, нави распоясались, упыри требуют пересмотра Договора о непокусании, в столице иноземные орки объявились. А тут еще ярмарка, Волшебный торг па носу и чародейская «текучка» время отнимает.
Судьба, или на языке орков — схаас, становится главным противником и союзником Джона Рэдхэнда. Англичанин с русскими корнями по воле фамильного призрака — духа основателя рода — отправляется в далекое прошлое, чтобы ершиться с драконом и добыть волшебный Меч Правосудия. Однако бой с драконом — только начало цепи жестоких битв, спаянной Предопределением. Древняя война мифических народов готова разразиться вновь…
Молодой и голодный упырь может пойти на многое за несколько стаканов крови. Но достаточная ли это плата за попранные идеалы, за утраченную веру в закон и справедливость? Что в этом мире продается, а что нет, предстоит решить Персефонию, который подрядился помочь в беде бывшему бригадному командиру Тучко, вступившему в схватку с бандой «героев» гражданской войны. Но упырь даже не предполагал, что это приведет его к безумному путешествию по независимому графству Кохлунд, смертельной опасности и началу бродяжьей жизни.
Возопите горестно и направьте прочь бег своего судна! Да не привлекут вас золотые пляжи и нежное солнце, да не обманет рокот волн и мирный шелест пальм. Да не прельстят вас россказни о магических сокровищах, не соблазнят посулы лживых колдунов. Не заплывайте в запретные воды, и да не ступит ваша нога на берег острова Радуги! Ибо там встречу вас я, страшное и грозное Чудо-юдо беззаконное… с друзьями!
Однажды упырь Персефоний скажет Сударому: «При вашей сугубо мирной работе, Непеняй Зазеркальевич, вас слишком часто хотят убить». И будет совершенно прав. Сомнительные предложения, угроза жизни, вызов на дуэль — вот что принесло открытие, совершенное молодым оптографом. Но все это отнюдь не повод унывать, ибо из всякого положения есть выход, если рядом верные друзья, а научная магия, несмотря на свои неожиданные последствия, остается безумно интересным занятием. И весьма небесполезным: когда мирный провинциальный Спросонск посещает загадочный призрак Ухокусай, именно новейшая оптография дарит надежду на спасение.
Настал последний час — час войны и предательства, час мучительного выбора — час, когда Добро и Зло сойдутся в последней битве. Настал час, когда исполняется таинственное пророчество. В неприступной твердыне Брен плетет свои черные сети безумный король — убийца Кайлок. Но посланный пророчеством воин Света, юный Джек, уже познал свое предназначение. Скоро эти двое встретятся в поединке, исход которого способен изменить закон самой Судьбы…
Каждый человек отвечает за свои желания. К оборотням это тоже относится. Кровожадное желание Хозяйки Похъёлы Лоухи, самой главной и самой опасной повелительницы клана оборотней-чародеев, отдало Мельницу желаний, похищенную Лоухи часть Мирового Древа, во власть богини смерти. Мироздание пошатнулось и дало трещину. Даже боги бессильны что-то изменить. Мир погибнет, если немедленно не отнять Мельницу у Лоухи. Но когда боги бессильны, в дело вступают герои. По мотивам древнего северного эпоса «Калевала». Продолжение книги «Мельница желаний».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Киборга-паранорма (эспера) девушка-маг приглашает на вечеринку магов. Там он соглашается подвергнуться заклятью, которое делает его демиургом. Он должен будет создать новый глен (группу миров). Но перед этим все присутствующие маги должны рассказать свою любимую историю из их далекого(или не очень) прошлого. Киборг с удивлением узнает, что его хозяйка, которую все считают очень сильным магом, также была демиургом, большую часть жизни была основой всей магии. Все предрешено? Увы нет.
Он оставил трон и свое королевство, чтобы стать актером. Бросил ремесло лицедея, получив в дар бессмертие от поклонника своего творчества. И сбежал на самое дно трущоб Дор-Надира, где обрел дружбу, смысл жизни и самого себя. И, снова все потеряв, обратился к магии, чтобы найти способ покончить с бессмертием… Это история Джоселиана Первого, короля Невиана, для друзей и учеников — просто Джока. История его взлетов и падений, поисков и скитаний. История, которая растянулась на сто шестьдесят лет…
Рассказ, написанный в 2000 году и относящийся к миру трилогии «Стужа».