Земля волшебника - [14]

ГЛАВА 5

Элиот хмуро разглядывал лорианского чемпиона. Боец, поперек себя шире, принадлежал к другому этническому типу, чем большинство его соотечественников. Лорианцы, как правило, настоящие викинги: рослые, блондинистые, бородатые, подбородок кирпичом, грудь колесом, а у этого рост от силы пять футов шесть дюймов, голова бритая, лицо как у Будды (или как суповая клецка). Не иначе азиатская ДНК примешалась. Гол до пояса, хотя на дворе не жарко, кожа цвета кофе с молоком маслянисто блестит (хотя он, может, просто вспотел).

Круглое пузо чемпиона нависало над поясом, но в целом этот парень достаточно устрашал. На спине тугой полумесяц мышц, руки как ляжки, и бицепсы неслабые, судя по их объему Оружие его, не совсем обычное, представляло собой шест с остро заточенным косым крестом на конце, и все как-то сразу чувствовали, что боец способен нанести им немалый урон.

Когда он вышел вперед, лорианцы загрохали мечами по щитам. Вот, мол, смотрите: пусть он малость смешон, но вашего точно завалит, а посему тройное ура в честь его и Крома, или как там зовется наш бог. Не такие уж они, выходит, моноэтнические, но филлорийского поединщика их боец все равно не завалит, поскольку филлорийский поединщик — это сам Элиот.

Вопрос, стоит ли выставлять верховного короля против первого силача лорианских захватчиков, вызвал немало споров, но Элиот, движимый как тактическими, так и личными мотивами, уже принял решение. Королевскую карьеру он начал в довольно декадентском, не сказать порочном, ключе, но постепенно вошел в роль и стал относиться к ней все серьезнее. Пришла пора показать всем, включая себя самого, что он король не понарошке, а по сути своей. Пустить, буквально и публично, кровь из носу.

Он выступил из своих рядов, где, разумеется, тоже подняли шум. Молодцы ребята. Элиот улыбнулся — кривовато из-за дефектной челюсти, но непритворно. Нет во вселенной большего счастья, чем слышать, как приветствует тебя твой королевский полк, в котором помимо людей воюют и нелюди. В верхнем регистре — ультразвуковой посвист эльфов; для них эти военные дела одна глупость, однако они все же участвуют по той самой причине, по которой все остальное делают: для прикола. Нетопыри пищат, птицы галдят, медведи ревут, волки воют, конеглавы — пегасы, единороги и обычные говорящие лошади — ржут, естественно. Грифоны и гиппогрифы тоже галдят, но ниже, в баритональном тембре — кошмарные звуки. Минотавры мычат, существа с человечьими головами — единственные, кого Элиот до сих побаивается — вопят. Сатиры с дриадами еще ничего, а вот мантикоры и сфинксы хоть на кого жуть нагонят.

И так далее, вплоть до нижнего великанского регистра, басов и топота. Глупо, конечно: выставил бы своим бойцом великана, и тот мигом трансформировал бы квадратного лорианца в лепешку. Впрочем, это было бы неизящно.

Весть о лорианском вторжении даже как-то взбодрила Элиота. Созываем знамена, выступаем на войну! Вспоминались древние протоколы и формулы. Оружие, доспехи, сбрую, фляги — боевые, а не парадные — извлекали из кладовых, чистили, полировали и смазывали. Походное снаряжение пахло, кроме пыли, легендарными победами и славными подвигами. Элиот упивался ароматом эпической старины.

Вторжение было весьма неожиданным. Лорианцы во все времена вели себя хуже некуда: похищали принцев, выгоняли говорящих лошадей на пахотные работы, навязывали всем своих псевдонордических богов, но при этом уже много веков не вторгались в пределы Филлори. Междоусобные стычки не позволяли им достигнуть требуемого для этого уровня организованности.

Предполагалось также, что Северные горы заколдованы против нашествия. Когда вся эта заваруха кончится, надо будет разобраться, почему не сработали чары.

Элиот сразу же выступил навстречу врагу, но перспектива смертного боя не очень его вдохновляла. Это ж не Толкин все-таки: сражаться предстояло не с орками, не с троллями и не с гигантскими пауками, геноцид которых можно осуществлять без каких-либо моральных ограничений. Лорианцы, насколько известно, люди — в отличие от тех же орков, не имеющих биографии, жен и детей, — и убивать их нельзя. Некоторые даже и собой вполне ничего. Притом книги Толкина — это вымысел, а Элиот, как верховный король Филлори, не имеет ничего общего с сочинительством. Ему и с фактами хватает проблем.

Ох, непростое это дело, отражать супостата. Опыт — довольно ограниченный, надо признать — говорил Элиоту, что благородство очень скучная штука.

Все преимущества, к счастью, были за филлорийцами. Они превосходили врага во всех отношениях. Лорианцы — это банда ребят с мечами, а филлорийцы — «Чудовищная книга о чудовищах» в живом виде, и возглавляют их правители-чародеи. Извините, конечно, но думать надо было сначала, а потом уж вторгаться.

Вражеское войско, однако, было велико и ущерб чинило немалый — это они умели. На филлорийскую землю они вторглись поздней весной через Злопамятный Проход. В стальных шлемах, кольчугах, с зазубренными в былых сражениях мечами и топорами, кое-кто на больших косматых конях. Вторглись и тут же совершили оплошность: подожгли лес вкупе с ближним хутором и убили отшельника.