Земля тридевятая - [35]

Кузнец терпеливо ждал ответа.

- Прежде всего, надо добиться подавляющего превосходства в вооружении.

Кузнец почесал в затылке.

- Железа я накопил достаточно, из Яселиц мужики привозят в обмен на мои изделия. У них своего кузнеца нет, а руды навалом.

- Банта, случаем, не захватит эти Яселицы?

- До Яселиц, горной деревни, ворогу тяжело добраться. Единственный путь лежит через ущелье, оборонить его не сложно.

- В Банте железа мало, брони делают из меди, верно?

Охрим кивнул и спросил: - Скую я мечей, щитов и копий на три деревни, а что дальше? Где воев столько набрать?

Олег взял дощечку, уголек и изобразил арбалет, чертеж которого видел когда-то в популярном журнале. И устройство для удобного заряжания нарисовал, "козью ногу". Луков здесь не знали, делать не умели, посему рисунок кузнеца немало удивил.

- Это что же такое, метатель получается? - спросил он, изучив рисунок. - Для плечей железо простое не подойдет, упругое надобно.

- Найдется ли у тебя такое? - с беспокойством спросил Олег. Сможет кузнец выковать качественную сталь, будут у них арбалеты.

У Охрима было много секретов, которые он последнее время передавал сыну своему, Гараку, помогавшему в кузне.

- Образцы есть, - подумав, ответил он, - долго с ними возиться пришлось. Много воды утечет, пока оружие твое изготовим.

- Когда сможешь на пробу один экземпляр сделать?

- Две седмицы, полагаю, достаточно будет. Ложем займутся плотники Урмана. Уверен ли ты, что доброе оружие получится, не зря время потрачу?

- Ни один медный панцирь не спасет, - сказал Олег. - Стрел железных понадобится много. Наконечники должны быть каленые, твердые.

- Сделаем, - кивнул головой, Охрим, и добавил, внимательно посмотрев на Олега, - еще, какие задумки есть ли?

- Задумок много, пригодных мало, думать надо.

- Ну, думай, думай, - сказал кузнец, подымаясь, - дочка моя очень тебя хвалит, ежели б не она...

- Знаю, - сказал Олег. Утана с самого начала убедила отца доверять новичку. Отчего, кто знает? Может, внутреннее женское чутье подсказало?

Ушел кузнец, остался наш герой один, опустился на лежанку, задумался.

"Принять, что ли еще средства для памяти?". Остерегся, не знал он всех последствий, вдруг через год-два в овощ превратится, все позабудет? Надо быть с такими вещами осторожнее, покумекаем пока без допинга. В раздумьях не заметил, как уснул. Проснулся затемно, Утана хлопотала у печки, ужин грела. Вышел на улицу, посмотрел на небо. Луны здесь не было, зато звезды какие! Планета явно рядом с центром галактики обреталась, звезд видимо-невидимо.

"Заняться бы астрономией, - подумал он, - определить, сколько планет в системе, обсерваторию построить, телескоп смастерить. Было бы время и помощники, горы свернул. Как Улугбек в старину, карту звездного неба составил бы, дал название созвездиям. Созвездие Деува, например, разве плохо звучит?". Смены времен года здесь не наблюдалось. Погода стояла теплая, холода были редкостью. По всей видимости, угол наклона оси вращения планеты к плоскости орбиты был близок к девяноста градусам.

Мыслительному процессу помешал Тимаха. Поздоровался вежливо, пришлось в избу пустить и орехами угостить. Не любил Олег подолгу с ним общаться, не нравились долгие, заумные речи. Так и теперь, вывалил гость очередную "гениальную" мысль.

- Что есть солнце на небе? - Восторженно начал он. Олег приготовился выслушать порцию галиматьи, Утана поставила перед ними блюда с овощами и навострила уши, Тимаха был уважаемый в деревне человек. Олега вдруг торкнуло: уж не станет ли доморощенный философ проповедником новой религии? Местным Иоанном Предтечей? Что ж, посмотрим, что "златоуст" скажет!

- Солнце это растение, небесный орех, вроде тех, какие мы видим в лесу, - продолжал тот, размахивая рукой с зажатым в ней плодом вареной рухи, - утром оно вылупляется из небесной скорлупы, днем созревает, к вечеру увядает и умирает. Становится темно, и мы можем наблюдать на небе семена ореха, которые называем звездами. Затем приходит день и вновь нарождается новое солнце.

В своеобразной логике и бурной фантазии ему трудно было отказать.

Утана с восторгом смотрела на Тимаху. Столь высокие мысли ее головку не посещали. Филосов откусил половину плода, обжегся, скривился, однако возвышенное выражение на лице сохранил.

- Отчего же на небе, только одно солнце, если семян так много? - спросил Олег.

- Об этом еще предстоит поразмыслить, - важно ответил Тимаха, доедая руху.

- А почему солнце такое яркое и горячее?

- Солнце нагревается в небесной печи. На небе, как в каждом доме, наверняка имеется печь. Хочу объявить на деревенском сходе: почему бы ни возвести в честь светила большую избу и ни подносить солнцу дары в виде части урожая? Нет, нет, - замахал он руками, видя, что Утана собирается возразить, - это не обязательно делать каждый день! Дважды в год после того, как соберем хороший урожай. Солнце дает нам тепло и свет, мы должны его как-то отблагодарить.

Олег задумался, понимая, что присутствует при зарождении новой религии. Нужно ли это? Не начнутся ли во имя солнца, как часто случалось в земной истории, кровавые распри и жертвоприношения? Христиане, поначалу подвергаясь гонениям, войдя в силу, устроили в Европе инквизицию, а в других странах насаждали религию крестом и мечом. А радикальный ислам? Сколько жизней он унес, кто бы сосчитал? Не хотелось Олегу молиться солнцу и отдавать даже малую толику урожая, которую наверняка съедят мыши. А потом какой-нибудь рьяный последователь Тимахи потребует у общины построить не малую избенку, а настоящий каменный храм. Сколько придется потратить сил и средств, вместо того, чтобы готовиться отразить многочисленные опасности, грозящие со всех сторон? Олег не стал возражать и затевать спор, решив серьезно поговорить с кузнецом, окончательное решение, оставив за ним.