Земля точка небо - [26]
— Табурет бы хоть поставили, — сказала визажистка, грохнув пухлую кожаную сумку на верстак. — Совсем ведь устроиться негде. Косметику где берешь? Она промокнула веки Лизы влажным тампоном.
— Пока нигде, я только сюда переехала, — сказала Лиза. — Это обязательно?
— Значит, пока нигде не бери. Я расскажу, где взять. А, ну да, что ты спросила?
— Обязательно… всё перекрашивать… так сильно? — произнесла Лиза, осторожно двигая губами.
— Там синяя подсветка, а у камеры низкий контраст, или как его.
— А нельзя…
— Ну, ну, минутка молчания, — визажистка хрустнула тюбиком. Лиза скосила глаза на язычок помады. Боже, почти фиолетовый, — ужаснулась она.
— Умоешься потом. Я тебе оставлю визитку, если интересует визаж, маникюр, макияж — всегда рады, цены умеренные. Глазки закрываем. Лиза прикрыла глаза. «Успокойся», — подумала она. Это не конференция и даже не театр. «Это просто видеосъемка. Возьми себя в руки, расслабься». Лиза стиснула липкие губы, и у нее дрогнула правая коленка. Она так и стояла, не открывая глаз, а визажистка накладывала один слой за другим, и еще слой.
— Ну чё, готова моя девчонка? — спросил кто-то новый. На пороге стоял низкорослый парень в очках и с отбеленными волосами, одетый довольно непримечательно.
— Костюмер, дорогая, — он выставил указательный палец, аккуратно перебинтованный желтым сантиметром.
— Готова, — сказала визажистка. — Дать полюбоваться?
— Н-нет, спасибо, — Лиза подумала, что лучше такого не видеть. — Хотя ладно, давайте. Вообще-то, макияж был совсем неплох. То есть, если бы Лизе хотелось превратить себя в сучку, готовую на всё ради хорошей жизни — лучше раскраски было не придумать. Дикие раскосые тени, блеск и контур — оружие, а не косметика. Мужики изошли бы слюной. Нет, помада лежала слишком густо, и ядовитый оттенок тоже не годился. «Чересчур нагло и бессовестно», — подумала Лиза. Все-таки я не до такой степени экстраверт.
— Ну, раздевайся, — потребовал костюмер.
— Что? — не поняла Лиза.
— Снимай одежду.
— Зачем?
— Обмерим, — он изобразил, как снимает мерку. — И выберем платье.
Ну, бегом. Лиза медлила, изучая скучные углы гримерки. Спрятаться было негде, и визажистка уже испарилась.
— Ты… вы не могли бы отвернуться? — спросила она.
— Да что там, — отозвался парень. — Всё равно придется на тебя смотреть и тебя лапать. Ну, бодрее, не можешь раздеться на публике — какая ты тогда актриса? «Одно дело публика», — хмуро подумала Лиза, расстегивая пуговицы.
Она потянула блузку через голову и… Боже. Ее бросило в холод. Ты помнишь, что надела под низ? Но деваться было некуда. Лиза набрала полную грудь воздуха и решительно выпуталась из ситцевого ворота, заранее скосив на себя глаза. Все оказалось не так плохо. На ней был самый обычный комплект, не слишком домашний, не слишком откровенный, не слишком застиранный. Она расправила плечи и подняла глаза на костюмера. Он кивнул, закусил губу и принялся лениво мерить Лизу вдоль и поперек. Из дверного проема сквозило, где-то рядом возились и бубнили рабочие, и Лиза недовольно поежилась.
— Ничего, хороший зад, — сказал костюмер, затягивая на ее талии холодный сантиметр и проверяя деление. — Даже чересчур хороший.
— Это что значит?
— Значит, придется зашпиливать на талии. Всё, одевайся, но не застегивай. Он выпрямился, отряхнул колени и направился к выходу, не забыв споткнуться о туфлю Лизы.
— Тридцать восьмой, да? Годится, жди здесь. Я приду, и будем переодеваться. Она хотела узнать, нельзя ли переодеться в гардеробе, но костюмер уже вышел, почесывая отбеленный затылок и чуть не стукнувшись по дороге о косяк двери. Через десять минут Лиза вышла на подмостки в серебряных босоножках на высоченной шпильке и роскошном синем платье, которое сияло радугой и нещадно кололось в плечах и груди. Похрустывая как свежий букет, Лиза шатко прошла к неоновой лагуне, где полагалось стоять ведущим. Ее остановила высокая немолодая женщина в пиджаке и прямой юбке.
— Ты Воробьева? Члеянц, это она?
— Она, — устало подтвердила Лиза, которой начали приедаться новые лица.
— Да, Тамара Владимировна, — и у локтя незнакомой бизнес-леди соткался из полумрака Члеянц, нелепый помощник с хвостиком черных волос.
— Я исполнительный директор, — сказала женщина, протянув руку. У нее было холодное, но правильное лицо пожилой балерины, узкий рот, прямой нос и чуть косящие глаза. «Ого, сама мадам Бергалиева», — подумала Лиза, уже слышавшая это имя от режиссера.
— Очень приятно, — сказала она, пожав сухую, меловую руку директорши. — Меня зовут Лиза. Фу, ладонь как у школьной училки.
— Лиза Воробьева…. нет, — директорша уставилась на Члеянца. — Нет, это ни в какие ворота.
— Д-да, — замялся помощник. — Э-э, Лиза, вы у нас…
— Ты у нас будешь Элиза… — перебила его Бергалиева. — Элиза… э… Аркаша!
— Фрейд! — выдохнул Члеянц.
— М… Ну да, психолог Элиза Фрейд, — объявила Бергалиева. — Время. И они ушли, оставив Лизу торчать на подиуме столбом. — Какой еще ФРЕЙД? — хотела она крикнуть им вслед, но директорша и ее помощник уже исчезли. На часах было десять, и беготня в студии достигла своего пика. На сцене клубились люди, которые что-то настраивали, строили, приносили и уносили.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Коле 24 года, и ему уже мало 12 часов сна в сутки. Он живет в придуманном и далеко не безобидном мире рекламы, которая с его помощью активно промывает мозги всем обитателям огромного города. Всем — только не Колиной двоюродной сестре Кристине, у которой по любому поводу есть оригинальная теория или мнение, отличающееся от стандарта. Оказавшись с сестрой, в которую был когда-то влюблен, под одной крышей, Коля начисто лишается покоя. Зато обретает самого себя…
Согласитесь, до чего же интересно проснуться днем и вспомнить все творившееся ночью Что чувствует женатый человек, обнаружив в кармане брюк женские трусики? Почему утром ты навсегда отказываешься от того, кто еще ночью казался тебе ангелом? И что же нужно сделать, чтобы дверь клубного туалета в Петербурге привела прямиком в Сан-Франциско?..Клубы: пафосные столичные, тихие провинциальные, полулегальные подвальные, закрытые для посторонних, открытые для всех, хаус — и рок- Все их объединяет особая атмосфера — ночной тусовочной жизни.
Люди не очень охотно ворошат прошлое, а если и ворошат, то редко делятся с кем-нибудь даже самыми яркими воспоминаниями. Разве что в разговоре. А вот член Союза писателей России Владимир Чистополов выплеснул их на бумагу.Он сделал это настолько талантливо, что из-под его пера вышла подлинная летопись марийской столицы. Пусть охватывающая не такой уж внушительный исторический период, но по-настоящему живая, проникнутая любовью к Красному городу и его жителям, щедро приправленная своеобразным юмором.Текст не только хорош в литературном отношении, но и имеет большую познавательную ценность.
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.