Земля. Тайная история драгоценных камней - [48]

— Но он запустил детонатор, динамит взорвался, и этот венгр разлетелся по всему моему дому, я потом целую неделю не позволяла собакам лизать меня, поскольку знала, что они могли сожрать.

В историях фигурировали «венгерский клоун», «латышский охотник за крокодилами», «чокнутые немцы». Многие из старателей были иммигрантами первой волны из Европы. Австралийские города воплощали мечты иммигрантов — свободу, шанс на быстрое обогащение, возможность работать на себя, а не на дядю. Ну просто современная версия рассказа о Ионии: все они предпочли жизнь на чужбине, но с опалами жизни на родине без них. Кроме того, добыча опалов не требовала особых вложений. Сотни людей приехали в Кубер-Педи полные надежд, но с пустыми карманами, и кое-кому удалось разбогатеть.

Сейчас все стало серьезней. Хотя получить право на разработку участка можно по дешевке, но вот сами разведочные работы стоят дорого. Бурильные машины жрут по двести литров бензина в день.

— До начала пятидесятых годов, когда сюда впервые привезли гелигнит, у большинства старателей из оборудования были лишь кирки да лопаты, а еще корзинки и палатки, все долбили вручную, а теперь требуются инвестиции, — сказал Питер. — Надо вложить кучу денег.

Однако найти опал — это только полдела, ведь надо еще и продать его, поскольку, как заметил Питер, «опал ничего не стоит, пока вы не спрятали деньги в карман». Основные покупатели — китайцы из Гонконга, а они ведут переговоры очень жестко.

— Кто-то из старателей однажды сказал: дескать, если цены не поднимете, мы не будем продавать, а покупатели улыбаются, говорят: да без проблем, у нас запасы на несколько лет вперед.

В этот момент за дочками Дон заехал молодой человек на грузовике. У него в руках была бутылка пива.

— Дай ему в ухо, если будет за рулем пить, Дезри! — крикнула Дон на прощание. — Девочки, пристегнитесь!

Но дочки в ответ только отмахнулись.

— Ну… если что случится, они сами умеют водить, — уверенно сказала Дон, закуривая очередную сигарету.

Дублеты и триплеты

Семьи старателей населяют в основном окраины города, а дилеры живут прямо в центре. Тони Вонг ведет дела из большого дома на улице Хатчисона и живет в Кубер-Педи так долго, что ему даже не нужно ходить на шахты — старатели сами приходят к нему. Тони начинал огранщиком опалов в Гонконге и тридцать лет приезжал в Австралию в качестве покупателя. В 1970-х Гонконг стал центром обработки опалов, поскольку рабочая сила стоила там дешево.

— А теперь приходится посылать опалы на огранку в материковый Китай, — посетовал Тони, — в Гонконге это обходится слишком дорого.

Разные опалы отправляются в разные страны. Американцы и японцы приобретают камни самого высокого качества, но если первые предпочитают красные, то последние — синие и зеленые, «возможно, потому, что подобный оттенок напоминает яшму, которая традиционно очень ценится в Азии». В Великобритании опал никогда не пользовался особым спросом, отчасти, видимо, потому, что тысячи моих соотечественников, пусть даже и из бедных семей, купили себе в 1960-х годах практически за так билет в Австралию в один конец. В итоге «десятифунтовые англичане», как называли мигрантов, которым правительства Англии и Австралии организовывали транспортировку именно за такую сумму, отправляли опалы домой в качестве сувениров, поэтому даже сейчас опал в Великобритании считается «драгоценностью для рабочего класса».

Но так было не всегда. Даже после исчезновения Нония опалы ценились порой выше остальных драгоценных камней. В короне императора Священной Римской империи центральным камнем был именно опал: белоснежный, с яркими красными искрами. Он вошел в историю под названием «Орфанус», что означает в переводе «Сирота»; скорее всего, его назвали так потому, что другого столь же великолепного камня просто не существовало. В 1584 году, в канун празднования Нового года, королева Елизавета I была счастлива получить в подарок комплект с опалами от своего фаворита сэра Кристофера Хаттона. В благодарность за это и, возможно, за другие услуги ее величество приказала местному епископу сдать Хаттону дворец в Эли, близ Холборна, за незначительную ренту. С 1870-х годов квартал Хаттон-Гарден стал местом, где селились лондонские ювелиры. До этого там были трущобы, и Феджин, персонаж диккенсовского «Оливера Твиста», промышлял буквально в пяти минутах ходьбы от этого места.

Елизавета I подарила шляпную булавку с опалом и рубином сэру Френсису Дрейку в знак благодарности за те сокровища, которые он отбил для нее у испанцев. В начале XIX века традиция дарить опалы еще существовала, и около 1805 года Наполеон подарил Жозефине, в которую тогда еще был страстно влюблен, превосходный красный опал весом около ста сорока граммов. Камень назывался «Горящая Троя», и Наполеон выбрал его, поскольку считал Жозефину своей Еленой. Но он мог интересоваться этими самоцветами и по другой причине: Наполеон во многом брал пример с римлян и, возможно, хотел подражать Марку Антонию в его любви к опалам.

Даже королева Виктория всю свою жизнь любила опалы. Когда ей было тринадцать, она описала в дневнике чудесное Рождество в Кенсингтонском дворце: «После ужина мы пошли в гостиную… Там на двух круглых столах стояли два дерева, увешанные гирляндами и конфетами, а вокруг были разложены подарки.