Земля солнечного огня - [59]
Кошки, конечно, любят мышей. Но попробуй найди на барханах мышь!
Вот барханный кот и ловит всех, кто рядом с ним живет. Зверьков: зайцев, песчанок, сусликов. Птиц: дятлов, воробьев, саксаульных соек и скотоцерок. Гадов: полозов, ящериц и гекконов. Насекомых: чернотелок, фаланг и скорпионов.
Ну, а если где мышь подвернется — и ее не упустит. Все-таки кот он, хоть и барханный.
Самый большой дикий зверь в пустыне — кулан, дикий осел. Ростом почти с лошадь. А самый маленький — карликовая землеройка. Длиной со спичку, весом с копейку; в одном следе кулана может спрятаться целая дюжина землероек.
Джейраны издали кажутся белыми. Словно несется в степи стайка солнечных зайчиков. Это взблескивает атласное пятнышко на задних ногах — джейраньи «зеркальца». Они такие яркие, такие атласные, такие белые, что хоть глаза жмурь. По этому блеску джейраны и находят друг друга в пустынной безбрежности.
Лягут джейраны — зеркальце под себя спрячут. Побегут — выставляют напоказ: за мной, друзья, — вот он я! Джейраны бегут — словно птицы летят. Лишь на миг ударяют о землю копытцами и снова взлетают на воздух. Так скачет по воде ловко брошенный плоский камешек: только вместо водяных кругов-блинчиков завиваются из-под джейраньих копыт смерчики пыли.
Птичьей вереницей мчатся джейраны. В рожках-лирах ветер поет. Черные хвостики торчат дыбом. И каждый задний смотрится в «зеркальце» впереди бегущего.
В пустыне живут не только пустынные воробьи и пустынные жаворонки. Живут воробьи домовые и полевые, саксаульные и каменные и даже испанские! И жаворонки: хохлатые и рогатые, степные и полевые, серые и малые, белокрылые и двупятнистые.
Изо всех птичьих сил оживляют они немые просторы певучим чириканьем и чирикающим пением.
На кустах висят «песочные часы» — старые птичьи гнезда, доверху насыпанные песком. Гнезда, известно, птицы вьют, а песок в них насыпает ветер. Если гнездо совсем старое, дырявое, — песок из него потихонечку высыпается. Время течет медленно. А если гнездо нынешнее, крепкое, — песок совсем не струится. Время словно остановилось…
Ветер то и дело насыпает в гнезда песок. Гнезда-часы отсчитывают время пустыни.
В черных каменистых пустынях находят странные белые следы. То тут, то там светлеют овалы: в одиночку, парами, группкой. Чабаны говорят, что это древние лежки джейранов. Следам этим… полсотни лет! Теперь тут джейранов давно уже нет, всех охотники выбили. Но когда-то, полвека назад, джейраны тут жили. Перед сном разгребали они копытами черные камешки, выравнивали свою лежку. Камешки переворачивались белым незагорелым донышком вверх, и лежка белела издали. И вот давным-давно исчезли джейраны, а лежки их все белеют.
И за полвека перевернутые камешки не почернели.
Остались от джейранов одни следы.
Пегая землеройка, шмыгая хоботком и перебирая голыми лапками, весело бежала по тоннельчику — подземному коридору. Вдруг впереди что-то зашевелилось и тягуче зашуршало. Землеройка так и обмерла. Впереди шевелились змеи. Это было зимнее логово эф: они сползлись в него на зимовку с разных мест.
Встревоженные змеи подняли плоские головы, стали злобно кусать воздух, и желтый яд потек по губам. Землеройка в ужасе кинулась к выходу.
В июне выгорает трава и черепахи ложатся спать. Спят без просыпу девять месяцев. Остальные три месяца они тоже спят, но уже с «просыпом». Просыпаются для еды на 9 часов в сутки.
Выходит, за год черепаха бодрствует всего 800 часов: остальные 8000 часов спит.
Человек за 60 лет проспит 20 лет. Черепаха за 60 лет проспит 55. Хоть и долго черепаха живет, да, кроме снов, мало что видит.
«Страшные навалились в феврале морозы и ветры: давненько такого у нас не было! А показалось солнце — еще хуже. Днем снег таял, ночью мороз сковывал его ледяной броней. Теперь и самый бешеный ветер не сможет снег унести и открыть сухую траву. Остались сайгаки без еды и укрытия. Ветер валит с ног, трескается от мороза земля. Жаворонки замерзали целыми стаями. Они залетали в дома, набивались в овечьи кошары. Сплошь покрыли своими трупиками разбросанные вокруг кошар клочки сена. За теми самыми столбами, в тени которых летом жаворонки спасались от невыносимой жары, сейчас прятались они от ураганного ветра. Но от мороза не спрячешься за столбом: так и лежат мертвым рядком в ветровой тени столбов. Сайгакам и вовсе некуда укрыться. Голодные, истощенные, с запавшими боками, по колено в снегу стояли они неподвижно, опустив головы и прижавшись друг к другу. Пар от дыхания метался над стадом, шерсть на спинах обледенела. Все стадо медленно затягивал сверху тусклый ледяной панцирь из снега и льда. Сайгаки замерзли стоя. Страшно было смотреть на большое мертвое стадо, стоящее на ногах, как живое…».
Проглянуло солнце, выползли из нор погреться те, кто зимовал не очень глубоко под землей. Видели на припеке стрелу-змею: сейчас она не такая быстрая, как летом. Видели сетчатую ящурку: распласталась на теплом песке.
Видели змею — черноголовую бойгу.
