Земля солнечного огня - [56]
Идем, идем, а ни следа, ни встречи. Наконец-то в кустике кандыма суетливое цокотание, возня, мелькают черные хвостики — все торчком! Старые знакомые — скотоцерки, или вертлявые славки.
На саксауле, роняя иней, копошатся серенькие синицы.
На сухой акации сидят два пустынных воробья — тоже серенькие. А по гребню дальнего бархана пробежала и скрылась серая саксаульная сойка.
Пусты пески, пусто небо.
В самые сердитые холода прилетает к дому и стучит в стекло наш летний выкормыш, майна: скорее впустите! Мы открываем форточку, майна сразу впархивает в нее и садится на печку, прижимаясь боком к трубе. За окном мороз, в трубе ветер воет, а майна сидит у теплой трубы и дремлет. Или негромко поет-посвистывает. Или одним глазом на стол посматривает: не выставили ли ей угощение?
Зимой следов в пустыне мало. Жуки, пауки, ящерицы, змеи, черепахи, суслики спрятались и уснули. Пролетные птицы пролетели, перелетные улетели. Правда, прилетели зимующие, но их совсем мало.
1. Следы гребнепалого тушканчика. 2. Следы мохноногого тушканчика. 3. Следы тушканчика Северцова. 4. Следы емуранчика.
1. Следы пустынного волка. 2. Следы дикобраза. Будто ребенок пробежал босиком. 3. Следы барсука.
2 января. Середина зимы, а тепло! Зацвел гусиный лук.
5 января. Встретил жуков-чернотелок. Видел муравьев. Песчаный тарантул вылезал из норки, наследил песчаный таракан.
8 января. Встречаются на песке следы мохноногого тушканчика, тонкопалого суслика и песчанок. Значит, они и зимой бодрствуют.
9 января. Днем +25°! По-весеннему пели вертлявые славки. У норы грелась кобра. Толклись комарики и бегали по песку клещи. У нор свистели песчанки. Утром выползали погреться сетчатые ящурки, а вечером вылетели размять крылышки летучие мыши.
10 января. Лисички-караганки бегают свадебными стайками.
11 января. По вечерам начал кричать сыч: по весне соскучился!
13 января. Резко похолодало. У поселка на обрыве встречена горная птичка-стенолаз.
15 января. Мороз. Майны садятся на овец и верблюдов погреть в шерсти лапки. Заодно что-то в шерсти выискивают. На чердаках замерзло много летучих мышей.
20 января. Потеплело. В песках заворсилась зелененькая осочка.
22 января. Тепло обмануло горлинку, и она снесла яички.
23 января. А ночной мороз их заморозил. А цветам холод не страшен. Цветут подснежники, фиалки, какие-то фиолетовые колокольчики.
24 января. Лысый барсук-медоед вылезал из своей норы, рыскал по холмам и выкапывал из земли спящих черепах.
27 января. Стали слышны ночные концерты диких котов. Воют на барханах так же противно, как их домашние родичи на городских крышах.
День с утра был теплый и солнечный. По стенам ползали мухи, из норки выползла сетчатая ящурка, а вертлявые славки в кустах даже пели. Но с полдня они вдруг притихли, посерьезнели и спать на ночь забрались… под землю, в норку песчанки! И не напрасно: ночью ударил мороз, саксаульник замохнатился белым инеем. Плохо бы пришлось славкам, если бы они заранее о морозе не знали! Ящурки, вон, не успели спрятаться и замерзли.
Нагрянули снега, ударили морозы. Ночью, говорят, было до 30°! Утром у дома подняли замерзшую горлинку и двух воробьев. А за поселком в снегу нашли трех замерзших жаворонков. Они спали в снеговых лунках, да так и не проснулись.
По следам видно, что какие-то птички тоже ночевали в снеговых лунках, но не в одиночку, а целой компанией. Эти все уцелели: в тесноте-то теплей.
Даже вертлявые славки притихли и присмирели. Сидят в глубине куста, тесно прижавшись друг к другу. И из клювиков пар: словно сидят и покуривают.
Первые гости с далеких гор! Зимой, конечно, и в пустыне не сладко, но все же полегче, чем на заснеженных кручах. В поселке появился стенолаз и, как ему и положено, стал ловко ползать по глиняным стенам, совать свой длинный нос во все щели. Поубавил в щелях зимующих мух, пауков и жуков. Залетал, говорят, даже в окна и двери и ловил в комнатах мух и тараканов.
В саксаульнике видели горную горихвостку с рыжей спиной. А над кошарой долго кружил стервятник. Падали не нашел и расклевал потерянный детский ботиночек из сыромятной кожи.
То тут, то там стали встречаться чабанам и охотникам чудные нездешние птицы. Видели сову белую с желтыми, как у кошки, глазами. Сидела неподвижно на земле у норок песчанок. Видели рогатого жаворонка с двумя рожками-хохолками. Видели стайку белых воробьев.
Все это зимние гости из далекой тундры. Не каждый год долетают они до пустыни, только особо злая зима загоняет их так далеко от родины. Странно видеть белую полярную сову, белых полярных пуночек, похожих на воробьев, и рогатых тундровых жаворонков там, где летом жили тропические дрофы-красотки, бульдуруки и сказочные фламинго. Это все равно, что в джунглях столкнуться с белым медведем!
Песчанка на зиму хорошо устроилась. Нора у ней к гнезду длинная, с крутыми поворотами — чтоб ветер не задувал и тепло не уходило. Пол и стены в гнезде утеплены сеном и шерстью, мягкими тряпочками. Рядом, в особом отнорке, уборная. Вот если бы еще и кладовую с запасом — можно бы из норы и нос не высовывать. Но ни кладовой, ни запасов у той песчанки нет. Хочешь не хочешь, а нос высовывай, вылезай на снег и мороз, разыскивай веточки и семена. Чтобы не закоченеть на снегу, носится песчанка сломя голову да с разгона то головой в сугроб, то кувырком с горки. Роет без передышки: снег ли, песок ли, глину. Помойку проверила, под кустом ямок нарыла, на снегу былинки погрызла. А на обратном пути не забыла клок шерсти схватить — чтоб после трудов на морозе на мягком в норе поспать. Отдохнуть, набраться новых сил для новой вылазки.
