Земля Серебряных Яблок - [30]

— А вот здесь, — благоговейно промолвил монах, — хранятся кисти святого Освальда.

— Он был живописцем? — простодушно спросил Джек.

— Нет, что ты. Кисти рук, в смысле. Когда язычники изрубили его на куски, ручной ворон святого унес кисти рук и спрятал их в кроне дерева. Это было одно из первых чудес святого Освальда.

— Вы храните здесь останки мертвого тела?

— Святые мощи, мальчик мой, — поправил монах. — Святые мощи. Короли приезжают к нам издалека, чтобы поклониться им, — и платят чистым золотом.

— Как мило, — отозвался Джек.

Думая про себя: пожалуйста, ну пожалуйста, только не надо открывать ларец!

— Я отнесу мощи в часовню; позже мы зажжем свечу, дабы поблагодарить святого Освальда за чудесное исцеление.

По пути монах оставил Джека в небольшой трапезной. Отец, брат Айден, Пега и Люси сидели за столом, который просто-таки ломился от овсяных лепешек и всяких вкусностей.

— Ты поправился! — закричала Пега и кинулась обнимать мальчика.

— Я так рад, — промолвил брат Айден.

И подвинулся, освобождая Джеку место.

— Жаль, тебя здесь вчера не было, — подхватил отец, явно забывая, что на тот момент Джек был обездвижен. — Нас угощали бараньими отбивными и курятиной.

— И медовыми лепешками, — добавила Люси.

— Они приправляют мясо пряностями, о которых я прежде даже не слыхивал, — восторженно рассказывал отец. — У них есть такой черный порошок, «перец» называется; и коричневый порошок, под названием «корица», — их из-за моря привозят.

— Да уж, кормят в монастыре отменно, — заметил Джек, поддевая ножом ломоть ветчины.

«По крайней мере, в трапезной отца Суэйна», — мысленно добавил он.

Интересно, а что достается простым паломникам? Или рабам, если на то пошло?

Монахи приходили и уходили. Все — куда более рослые и упитанные, нежели брат Айден, и куда лучше одеты; в своей истрепанной рясе тот смахивал на невзрачного воробьишку. Монастырская братия с верхом накладывала на тарелки ломти ветчины, грудинки, устрицы и сардины и окунала в подливку ломти отменного белого хлеба с толстым слоем масла.

— А на Святом острове ели так же вкусно? — полюбопытствовал мальчуган.

— О нет, — отозвался брат Айден. — Мы принимали обет бедности. Жили простой жизнью. Таскали воду, рубили дрова, возделывали поля. В свободное время молились. Я заведовал библиотекой. Боюсь, здесь библиотека в небрежении: рукописи свалены на пол, чернильницы пусты. Не хотелось бы мне, чтобы мои чернила высохли за ненадобностью.

Джек подумал, что чернила, скорее всего, продадут, чтобы купить еще ветчины, сала, устриц и сардин. Но вслух этого не сказал.

— А рабы у вас были?

— Нет, конечно, — заверил монашек. — Наш аббат считал, что рабство — это зло; и я с ним согласен. Но отец Суэйн радеет о спасении душ тех несчастных, которых иначе казнили бы. Я не могу его осуждать.

Вдалеке звякнул колокол. Все монахи разом встали от стола — кое-кто поспешно запихивал в рот последнюю устрицу или кусок лепешки — и толпой хлынули за дверь. Кухонные рабы принялись убирать со столов.

— Сдается мне, пора на экзорцизм, — промолвил брат Айден.

Глава 13 Одержимость мелким бесом

Отец суетливо приглаживал Люсины волосы. На девочке было ее белое йольское платьице, выстиранное и вычищенное, а на шейке сияло серебряное ожерелье.

— Может быть, ожерелье лучше снять? — предположил Джек.

— Не прикасайся к нему! — завизжала девочка. — Ты просто хочешь его украсть!

— Дитя мое, это же твой брат, — увещевал брат Айден.

— Он вор!

Отец пожал плечами, подобрал плащ и подхватил Люси на руки.

— Я могу сдернуть с нее ожерелье — она и оглянуться не успеет, — прошептала Пега Джеку. — Один из моих хозяев учил меня карманы обшаривать.

— Бесполезно; она только раскричится, — возразил Джек.

Все побрели за братом Айденом через монастырские владения. Перед дверью в монастырской стене уже змеилась очередь. Джеку в первый раз представилась возможность поближе рассмотреть тех, кто пришел к святому Филиану за благословением.

Один мальчишка безудержно пускал слюни — аж рубашка промокла; другой судорожно подергивался, как будто по его рукам и ногам стаей ползали муравьи. Изможденная женщина с испуганным лицом тихо плакала, а муж поглаживал ее по плечу и бормотал: «Ну полно, полно». Внезапно кто-то пронзительно завопил, и вся очередь словно очнулась — со всех сторон послышались стоны и крики. Родные невозмутимо успокаивали либо силой унимали недужных — смотря что требовалось в каждом случае.

Люси прижалась к отцу.

— Мне не нравятся эти люди!

— Тебя будут лечить не с ними, — заверил отец. — Аббат обещал принять нас отдельно от всех.

Очередь медленно продвигалась, один за другим люди проходили в дверь. У входа стоял монах со списком.

— «Джоселин. Ночные страхи. Способ оплаты: пара кроликов. Уплачено».

И монах поставил напротив имени аккуратную галочку.

Джоселин взвизгивала всякий раз, когда кто-нибудь оказывался от нее слишком близко; мать твердо держала ее за плечи.

— «Эркберт. Падучая болезнь и одержимость мелким бесом. Способ оплаты: две курицы-несушки. Уплачено».

Эркберт кротко прошел мимо писца, в сопровождении столь же кроткой жены.

— «Гутлак. Одержимость крупным бесом. Способ оплаты: одна молочная корова. Уплачено».