Земля призраков - [70]
— Нора подозревает, что инициалы OF могут означать О’Флаэрти, — пояснил Кормак. — Нед рассказал нам о последних ОʼФлаэрти из этих мест, о молодом парне, звавшемся Катал Мор, которого сослали на Барбадос. Вам не случалось слышать о нем?
Ухватившись правой рукой за ручку кресла, миссис Клири продолжала размышлять. Ее затуманенные глаза были потуплены, словно она вглядывалась в прошлое. Левая рука со стаканом виски устало опустилась на колени. Впервые она показалась неуверенной, обеспокоенной чем-то.
— Помнила я все это. Слышала, как старики рассказывали, и помнила. Люди приходили ко мне. Все это прошло…
— Может, мы зайдем в другой раз? — сказал Кормак.
Старая женщина не ответила, но ее дочь, стоявшая в другом конце комнаты, кивнула, и Кормак выключил магнитофон. Что еще они могут сделать? Он бережно взял стакан из рук миссис Клири и поставил его на стол рядом с ней. Ее раздражительность сменилась робким смущением.
— Рита, — окликнула она. — Рита, где ты? Я хочу пить.
Нора уже вставляла ключ в зажигание, когда они услышали громко зовущий из дверей голос:
— Мистер Магуайр, подождите! Вернитесь.
Рита проводила их обратно в слабо освещенную комнату, где они заняли прежние места на стульях с прямыми спинками рядом со старухой. На сей раз дочь села около миссис Клири, поглаживая ее руку.
— Мама, ты сейчас спела кое-что, помнишь? Маленький отрывок песни, которую знала когда-то.
Она промычала мелодию, хлопая в такт по руке пожилой леди, Кормак молча нажал кнопку магнитофона, и миссис Клири сузила свои глаза в усилии сосредоточиться. Затем пожилая леди открыла рот, и раздался голос, скрипучий, будто старая кожа. Он не был красив, но тревожил слух и сердце так, как не смогло бы это сделать гладкое исполнение молодой певицы.
Тут голос старой женщины прервался, но дочь быстро взяла ее руку, легкими круговыми движениями опуская и поднимая в такт песне, словно поршень локомотива. Нора зачарованно слушала, как Рита напевает-подсказывает:
— Но лучше имя мне скажи. — Что-то повернулось в голове старой женщины. Она снова начала петь:
Вновь она споткнулась, и опять низкий голос ее дочери продолжил мелодию, пока пожилая леди не выудила из потайных уголков памяти еще несколько строк.
На этот раз ее пение резко оборвалось.
— Sin-e[8],— произнесла старая женщина. — Это все. А, было что-то еще, но это, но это запамятовала. Я не могу…
— Все в порядке, мама, — промолвила Рита. — Помолчи теперь, ты была великолепна, просто великолепна.
— Вы не могли спеть лучше, — поблагодарил Кормак. — Не беспокойтесь.
— Это было удивительно, миссис Клири, правда, — сказала Нора. Звук собственного голоса отдавался в ушах, и ей казалось, что она отделена от происходящего в этой комнате, находится в ином пространстве. Не в первый раз ее посещало подобное чувство. Здесь происходило какое-то особое общение, от которого ее отделяла непреодолимая пропасть культуры и опыта. Надтреснутый звук старческого голоса миссис Клири и облик горюющего солдата из ее песни сливался с образом рыжеволосой девушки и воспоминанием об улыбающемся лице Трионы. И Нора опять ощущала себя наполненной той ужасной ноющей печалью, что овладела ею, когда она оставалась в лаборатории наедине с рыжеволосой девушкой.
— Ну, миссис Клири, мы не хотим утомлять вас, — наконец произнес Кормак. — Наверное, мы еще приедем, посетим вас в другой день. Спасибо вам большое за то, что поговорили с нами.
Пожилая леди уже потеплела к Кормаку и явно не хотела, чтобы он уходил. Она вернулась к своему обычному сварливому поведению.
— Делайте, что хотите, — сказала она, махнув безразлично рукой. — Мне все равно.
Когда они уезжали от миссис Клири, Кормак заметил, что Нора расстроена, поэтому не заговаривал с ней, пока они не проехали значительное расстояние.
— Кажется, я был грубоват. Вы в порядке?
— Не совсем. Я думаю о старой женщине, сидящей там день за днем, со всем этим только ей известным прошлым, — вас не изводят порой подобные мысли, Кормак? Что все растрачивается и исчезает?
— Исчезает не все. Я думал об этом, пока мы копались в монастыре. Многое остается. Люди хранят память, даже не сознавая этого. Этого не убить, сколько бы ни старались. Это хранится в вашем подсознании подобно вирусу, который проявляет себя лишь в определенных условиях. Звучит глупо, я знаю, но не обретаете ли вы веру, думая о том, что уцелело, вопреки всему? Я слышу это все время, Нора. Я слышу это в вашем голосе.
Он видел, как по ее щеке стекла одна-единственная слезинка.
— О, черт! — воскликнула она. Она поднималась на холм, воюя с переключением скоростей. — Черт побери! — Никто из них не заметил овцу, пока она не оказалась слишком близко.
Действие нового романа Эрин Харт, автора нашумевшего триллера «Земля с призраками», вновь разворачивается на неохотно раскрывающих свои жуткие тайны ирландских болотах. Археологи Кормак и Нора оказываются в центре стремительно разворачивающейся детективной истории. Истории предательства и убийства, тайных любовных связей и мести. Ко всему прочему, местные жители твердят о захороненном в болоте золотом кладе.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…