Земля призраков - [59]

Шрифт
Интервал

— Простите, — сказала Нора. — Вы первый.

— Нет, только вы, — настоял Кормак.

— Ну, хорошо. Этот кусок металла в ротовой полости девушки — вы никогда не догадаетесь, чем это оказалось. — Она протянула папку, которая открылась на глянцевитом изображении золотого кольца, увеличенного раз в пять, причем красный камень из-за съемки со вспышкой выглядел слегка размытым.

— Есть надпись, — уточнила Нора. — Думаю, вы увидите ее на следующих фотографиях.

Кормак сел на край канавы, чтобы просмотреть снимки более тщательно.

— Ошеломительная находка, но что это нам дает? Вряд ли она оказалась в болоте до 1652 года — но начиная с этого времени могла попасть туда когда угодно. Возможно, кольцо было гравировано в 1652 году, но захоронено с ней много позже.

Он казался разочарованным.

— Хотя бы что-то, — сказала Нора. Она чувствовала себя слегка задетой тем, что он был не очень впечатлен.

— И какие выводы сделал Робби? Я думаю, вы уже сказали ему.

— Ничего обнадеживающего, но согласился помочь, поискать судебные или брачные записи. Мне тут пришло в голову по дороге, что ОФ может означать О’Флаэрти.

— Конечно. Но это может быть и О’Флинн или О’Фэллон. Мы ничего не выясним, а закончим тем, что будем ходить по кругу и терять голову от предположений.

— Я не сомневаюсь, что мы можем выяснить, кто она, — сказала Нора. — Не знаю, почему я так в этом уверена, просто уверена, и все. Посмейтесь надо мной, но я думаю, кольцо — что-то вроде послания. Единственный способ, какой она могла придумать, чтобы сообщить нам, кто она.

— Кто угодно мог засунуть ей в рот это кольцо, даже после того как она уже умерла. Тут не о чем говорить. Видите, мы уже выходим из себя, споря об этом. Но что если мы пойдем и поговорим с Недом Рафтери, школьным учителем? — Кормак явно искал примирения.

— Хорошо, — согласилась она. — А что вы мне собирались рассказать?

Она внимательно слушала, пока Кормак повествовал о том, что произошло в ее отсутствие: свет в лесу, полуночная болтовня с Хью Осборном и его утренний визит в башню.

Она заявила:

— Надеюсь, вы заметили: я нисколько не обеспокоена тем, что вы отправились туда без меня. Вы превращаетесь в квалифицированного детектива.

Его взгляд был чуть глуповат.

— Боже, помоги нам.

— Я думаю, пришло время и мне марать руки, — сказала она. — Я мигом вернусь.

Быстро доехав до Браклин Хаус, Нора сперва забросила вещи Кормака в его комнату, а потом прошла по широкому, устланному ковром коридору к себе. В доме стояла тишина, но что-то в этой тишине ее тревожило. В этом месте не было жизни, все делалось бесшумно, невидимыми руками, и, конечно, кого угодно могло лишить присутствия духа. В своей комнате она сбросила обувь и направилась в ванную. Она уже почти переступила порог, как вдруг что-то бросилось ей в глаза, и она резко остановилась. По полу были разбросаны осколки битого стекла. Она взглянула на полку над раковиной. Стакан для питья исчез. Но помимо осколков стакана здесь были и другие. Она посмотрела себе под ноги: на ней только чулки. Входить в комнату опасно. Случайность или что-то вроде предупреждения? Внезапно Нора ощутила приступ страха, вспомнился шепчущий голос по телефону: «Оставь это». Пребывание здесь грозило паранойей. Необходимо держаться, делая вид, что и это случайность, пока еще что-нибудь не случится. Она видела, где Хью Осборн брал метлу после столкновения Джереми с бокалом вина, посему надела обувь и спустилась в кухню.

Она услышала скребущий звук, исходящий из-под главной лестницы, и увидела фигуру в старой одежде, на карачках трущую каменный пол жесткой щеткой. Темные волосы женщины были убраны в платок, но несколько выбившихся прядей двигалось в такт энергичным движениям руки.

— Извините, — произнесла Нора.

Женщина раздраженно бросила щетку в ведро, поднялась на ноги и одним взмахом сняла повязку. Это была Люси Осборн. Мгновение они стояли в молчании. Смущение Люси выдали проступившие на шее малиновые пятна. Норе, заикаясь, удалось произнести:

— Простите, я думала, вы…

— Да, хорошо, — Люси Осборн уже обрела обычное хладнокровие и поправила выбившиеся пряди. — Моя уборщица, миссис Херман, слегла с гриппом, а этим лестницам необходимо усиленное внимание, особенно когда в доме много людей.

— Извините, что смутила вас. Мне просто нужна метла — в моей ванной разбитое стекло.

— О, дорогая. Я сейчас посмотрю.

— Не нужно. Я знаю, где найти метлу.

Нора оставила Люси Осборн в начале кухонной лестницы, когда та все еще прятала за спиной снятую повязку. Но когда она возвращалась наверх мгновением позже, не было видно ни Люси, ни ее щетки и ведра, только еле заметные сырые пятна на каменном полу.

ГЛАВА 5

Вернувшись в церковь и уговорив отца Кинселлу молчать о последней находке, Девейни сфотографировал вырезанные на дереве исповедальни буквы и попытался снять отпечатки пальцев. Ясных отпечатков не оказалось — лишь масса испещривших поверхность смазанных следов, но ничего стоящего.

Закончив в церкви, Девейни устроился напротив ворот Браклин Хаус и стал ждать. Он увидел, что из аллеи выехала машина доктора Гейвин, которая направилась, вероятно, в монастырь. Минут двадцать спустя он заметил черный «Вольво» Осборна. Отсчитав десять секунд, он тронулся с места и последовал за ним.


Еще от автора Эрин Харт
Озеро скорби

Действие нового романа Эрин Харт, автора нашумевшего триллера «Земля с призраками», вновь разворачивается на неохотно раскрывающих свои жуткие тайны ирландских болотах. Археологи Кормак и Нора оказываются в центре стремительно разворачивающейся детективной истории. Истории предательства и убийства, тайных любовных связей и мести. Ко всему прочему, местные жители твердят о захороненном в болоте золотом кладе.


Рекомендуем почитать
Чудес никто не отменял

В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.


Волк

Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.


Стёртые краски иллюзий

Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.


Разрушение

Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.


Итан слушает

Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.


Забыть нельзя помнить

Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.