Земля призраков - [52]

Кормак встал, чтобы внимательно рассмотреть карту. Согласно ей, усадьбу составляли окружающее дом пространство из мелких участков земли, разбросанных по округе. Имелся и небрежный трехмерный чертеж самого Браклин Хаус, а также соседнего монастыря, башни, чащи, маленьких скоплений домов, озера и окружающих болот, а в нижнем правом углу — перечень всех пахотных земель.

— Здесь нет и следа Драмклеггана, — сказал Кормак.

— Я тоже это сразу заметил. Похоже на отношение завоевателя, не правда ли? К счастью, все прочее на высоте. Если вдуматься, то наши с вами занятия не столь уж различны. Производя раскопки, вы исследуете материальные следы деятельности человека; изучая топонимику, я также раскапываю исторические пласты, только это кипы карт и документов, заполненных ирландскими, английскими, датскими, нормандскими названиями, порою искаженными до неузнаваемости. Моя величайшая проблема — плохие переводы.

— Все это — записи? — спросил Кормак, указывая на ряды белых коробок с бобинами, которые он только что заметил на полках у двери.

Осборн прямо-таки расцвел при упоминании о своем увлечении.

— Да, это мой проект. Беседы со стариками из округи — о названиях. Просто удивительно, сколько всего они могут вспомнить, если только кто-то додумывается спросить. И удивительно, что названия оказываются особо устойчивыми именно там, где их пытались искоренить. Боюсь, в последнее время я запустил эту работу, но здесь масса ценных документов; не сомневаюсь, что необходимо к ним вернуться. Вы бы удивились количеству грубых ошибок на картах и дорожных указателях. Если вы хотите вернуть старые названия, разве не существенно, чтобы они были точными, а не представляли собой квази-гаэльские версии плохих переводов? Может показаться академическим буквоедством, понимаю, но здесь важен принцип. — Он усмехнулся. — Сожалеете, что позволили мне заговорить об этом?

— А… действительно, я-то хотел спросить, почему вы заинтересовались переплетением книг, — ответил Кормак, сознательно подыгрывая самокритике Хью Осборна. Осборн допил стакан и приподнялся, чтобы налить им виски. Кормак с облегчением осознал, что его замечание принято так, как он хотел.

— Вообще-то это началось в университете. Я занимался в аспирантуре историей и всегда поражался тому, что нам выдают на руки редкостные документы и манускрипты. Время от времени библиотекарь разрешал мне подержать их у себя. Я устроил эту мастерскую несколько лет назад. Переплетение книг — лишь побочная деятельность, на самом деле карты и документы — вот моя специальность. Я работаю для библиотек и хранилищ, отчасти потому, что это приносит несколько шиллингов, но в основном из-за любви к этому делу. У нас тут полно старых семейных документов: о наших местах, о всяких там деяниях. Сведения о родившихся, письма от нескольких исторических деятелей — думаю, их стоит хранить ради тех историй, что они могут поведать.

Его голос заметно смягчился, и Кормак ощутил доверие, которое никогда бы не возникло, если бы не их обоюдная бессонница.

— Все это я надеялся передать своему сыну, так же, как некогда это передали мне. — Осборн приподнял голову, и мужчины некоторое время молча смотрели друг друга.

Кормак почувствовал: даже если бы он сто раз менял темы разговора, он получился бы таким же. Он сожалел, что вынашивал подозрения против собеседника. Хью Осборн представился ему капитаном, твердо ведущим корабль сквозь бури, неизведанные моря и чары некромантов. Через мгновение, когда Осборн вернулся к работе, на глаза Кормака попалась пара черных больших сапог, стоявших в тени рабочего стола. Было ли это воображением или просто игрой света, но их темная поверхность блестела влагой.

КНИГА ТРЕТЬЯ ХИЩНЫЕ ЗВЕРИ И ПТИЦЫ

…великое множество несчастных заполнило страну… некоторые питались падалью и травой, а некоторые голодали в горах, и много раз несчастные дети, потерявшие родителей или оставленные ими, оказывались беззащитными и становились жертвой рыскающих волков и прочих хищных животных и птиц.

Отчет уполномоченных по государству Ирландия, 12 мая 1653 г.

ГЛАВА 1

Ночью расстояния обманчивы, но, выглянув из окна кухни утром, Кормак вновь увидел край луга, по которому, видимо, двигался огонек прошлой ночью — а скорее, в предутренний час, и увидел, что судил о траектории его движения довольно-таки точно. Около берега озера паслось маленькое овечье стадо: одни овцы бродили, другие лежали, подогнув веретенообразные ноги. Он перевел взгляд дальше, за край луга, на брэклинские леса. В нескольких сотнях ярдов от дома среди ветвей возвышалась О’Флаэртис Тауер с увитыми плющом стенами, значительно отличавшимися оттенком от окружавших ее листьев. С этого угла он видел несколько все еще целых стропильных балок. Покрывавший их шифер давным-давно был растаскан, чтобы залатать дыры повсюду, вероятно, в самом Браклин Хаус.

Позавтракав, Кормак отправился к припаркованному на подъездной аллее джипу, захватив необходимые для сегодняшней работы книги и инструменты. Но тайное движение факельного света — не говоря уж о покрытых росой резиновых сапогах Хью Осборна — разбудили его любопытство. Вместо того чтобы забраться в машину и поехать, он обогнул угол дома, зашел за конюшню, служившую теперь сараем и гаражом, и последовал к полуразрушенной дворовой стене, что образовывала первый оборонительный барьер вокруг Браклин Хаус. Он пытался представить жизнь в таком состоянии постоянной бдительности, какое должно было быть у поколений землевладельцев в этих местах, всегда ожидающих прихода врага и обстрела их дверей. Не слишком отличается, полагал он, от дублинских пенсионеров, закрытых в своих крошечных квартирках с зашторенными окнами и дверьми, запертыми на шестнадцать замков.