Земля последней надежды - [29]
И чего ждать — было неясно. Ведь Всеслав не сказал ведуну ничего про задуманное им в разговорах с тысяцким Бронибором.
Чего ждать — стало ясно сейчас, летом, когда плесковская земля не дала Мстиславу Изяславичу ни одного копья в войско, ни единого охочего человека, опричь двух сотен крещёных посадских воев.
И теперь, когда после Черехи полоцкая рать, пожирая вёрсты, стремительно ринулась к Новгороду, она вдруг стала густеть многолюдством — выходили из дебрей небольшие ватажки хмурых кривичей, и одиночные оружные вои и вливались в рать Всеслава.
Альбо новогородский боярин Крамарь, друг убитого по дурости Мстиславичами Лютогостя Басюрича. Тогда, осенью, при первой встрече в Витебске, глаза его горели яростно и недоверчиво, он то отводил глаза от Всеславля взгляда, бормоча что-то под нос, то вскидывался яростно, перебивая не навыкшего к тому Всеслава. Однако князь, про нрав которого на Руси говорили — в ступе не утолчёшь — говорил с боярином терпеливо и спокойно, зная, что если уж кривский вятший за спиной которого в Новгороде стояла не одна сотня оружного люда, решился сам приехать к нему, полоцкому оборотню, то, стало быть, не срыву решал, не очертя голову. Да так-то сказать, и не было обратной дороги теперь, после той стычки на Плесковщине, у боярина, отбившего и уведшего у Мстиславлих карателей две сотни кривских сбегов.
И теперь, не его ли, Крамаря да великого боярина новогородского Басюры силами добыта победа в скоротечной ночной битве на Черехе, когда новогородские городовые полки не пошли в наступ за Мстиславом Изяславичем и Тренятой?
И вон он сам, Крамарь-то, скачет средь Всеславлей свиты в окружении кривских бояр, таких же молодых, как и он сам. А его люди в Новгороде обещали отворить полоцкому князю ворота без боя.
Всеслав невольно закусил губу.
Новгород!
Двухвековая мечта кривских государей — совокупить в единой руке все северные земли.
Невзирая, кто сидит на столе — желания земли управляют государями не в меньшей степени, что и желания государя — землёй. А то и в большей. Сто лет шло осторожное прощупывание, укрепление и усиление кривичей, словен, варягов и урман, а после полыхнуло — войны словенских и кривских государей сотрясли и Приладожье, и Плесков, и Полоцк, и Приильменье… и даже Варяжье Поморье и урманские земли.
Тогда, два века тому, не свезло — боги ворожили Рюриковым варягам. Сто лет тому варяжьи потомки поддались Киеву, отдавшись под руку Святослава Игорича. А его нравный сынок, опираясь на Новгород, погромил Полоцк, а после и новогородцев отблагодарил огневым крещением. Сорок лет тому отец сумел отыграть кривскую честь, взяв Новгород изгоном, а сейчас Всеслав Брячиславич разыгрывает новую игру.
Новгород.
Великий город, ещё долго будет камнем преткновения, ключом к Северу и костью в горле у многих государей.
Но сейчас Всеслава в Новгороде ждали.
В Новгороде Всеслава ждали.
Ждали и друзья, и враги.
Едва вчера примчался запалённый вестоноша на взмыленном коне, чудом проскочив сквозь Всеславли заслоны, город притих, словно оглушённый ослопом боец. Невзирая на то, что принявший в отсутствие князя власть над Новгородом епископ Стефан строго-настрого запретил распространяться о привезённой гонцом вести, шепотки и пересуды текли пот городу, расползались, словно весенний паводок. К ночи в концах и улицах забряцало железо, замелькали дрожащие неровные огни жагр. Кучки оружных градских копились в переулках Славенского конца, сдержанно перекликались. В Людином конце таких было мало, но и там нет-нет да и выхватит багровый пляшущий свет жагры из темноты слюдяно блестящий нагой клинок альбо копейный рожон, а то — шелом блеснёт альбо кольчуга. Тревога в городе нарастала, епископ заперся в палатах, надеяться было не на кого. Мстиславля дружина и новогородские полки полегли где-то на Черехе от полоцких мечей, альбо сейчас метались вместе с князем где-нибудь меж Смоленском, Плесковом и Ильменем, розно рассыпавшись на мелкие ватаги. Власти в городе не стало. Был бы в городе посадник, было бы кому одержать власть, но посадничье было отнято у Вышаты Остромирича, да так никому и не дано больше. Мог бы удержать город и бывший тысяцкий Басюра, но тот был в опале от князя Мстислава и сейчас тоже молча отсиживался в своём терему, хотя оружные люди и около его терема сновали постоянно.
А из утра грянуло.
Оружные толпы кривичей хлынули на Великий мост — в толпе сермяг и кожухов нет-нет да и мелькали кольчуги — верховодили в толпе бояре Славенского конца, те, что не вышли на Череху с Мстиславом Изяславичем.
В палаты епископа ворвался расхристанный служка, прижался к двери, глянул отчаянным взглядом, в котором таяли страх и, одновременно, надежда.
— Отче… владыко! — поправился он.
— Ну? — бросил Стефан в нетерпении. Служка на миг оторопел — духовный владыка Новгорода, Плескова, Ладоги и Руссы, мрачно сгорбясь, сидел на кресле для торжественных приёмов. Взгляд из-под седых косматых бровей был страшен — жёсток и холоден.
— Владыка… Славенский конец вышел на Великий мост. При оружии!
Епископ невольно вспомнил лицо вчерашнего гонца — так бросилось в глаза сходство с ним лица служки — то же отчаяние и страх. Только на лице гонца была ещё и всеконечная усталость — кметь, крещёный лив из Тренятиной родни, побил все конские и свои ноги, обходя через дебри Всеславли заслоны, выставленные даже не полочанами, а здешними, новогородскими да плесковскими кривичами.
Христианство тщетно пытается победить язычество — даже знатные люди, вернувшись из церкви, ставят дома блюдце молока домовому, что уж говорить о простом люде. Наследники Ярослава Мудрого погрязли в распрях, а полоцкий князь Всеслав Брячиславич начинает борьбу за восстановление древней веры своих предков!
Миновало двенадцать лет после гибели Святослава Игоревича, а воевода Волчий Хвост до сих пор терзается несуществующей виной. Князь Владимир овладел всей Русью, но нет покоя в стране — окраины недовольны, все вокруг плетут заговоры. И когда заговорщики решают найти меч князя Святослава, выкованный в кузне богов, друзья молодости, ветераны войн Князя-Барса, сходятся меч к мечу.
Волшебники суетятся лишь по особенным случаям, когда представляется возможность обокрасть коллегу чародея. Ведьмы же, суетливые от рождения, стараются совершить пакость из пакостей. И только иллюзионист спокоен до тех пор, пока не решает устроить грандиозное представление, попутно спасая город от величайшего зла. Три истории, множество героев и лишь одно главное действующее лицо — магия.
Он умер как герой, стараясь поспособствовать выживанию человечества. Феникс. Что ждет его в новом мире? Какой он будет, новый мир? Может, тихий и спокойный, без войн и болезней, где Феникс найдет себе занятие по душе и забросит поднадоевшую стезю воина и богоборца? А может еще более шизанутый мирок чем его родной, где придется для достижения своих целей замараться в крови и кишки по самые уши?
Юная Рита училась, общалась, жила. Но с приходом одного шамана все встало с ног на голову. Она вернулась домой. Заняла свое место в Кругу Тринадцати. Однако что-то не давало ей повода сидеть спокойно, и она постоянно вляпывалась в истории. И теперь ее мучают только три вопроса: зачем уничтожать Круг Тринадцати? Кто такой шаман Жинн и каким боком-припеком здесь ее бывший ректор? И кто же все-таки любит Риту, не обманывая? Закончено, но почти не редактировано.
Замкнутые в одном пространстве непримиримые враги никогда не смогут понять друг друга. Сумеет ли жестокий Наг, уничтоживший семью юного Ависа, выполнить задание до конца и свернуть хрупкую шею беглеца? 18+.
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
Бескрайние равнины, горы и дебри, могучие города Варнена остались позади, и отряду путешественников предстоит столкнуться с таинственной частью мира Инри. Нечто забытое, в глубине сокрытое, как и не бывшее, но вновь ожившее…. Могучая дикая природа, скрывающая в себе древних таинственных существ, и очень старая незавершённая история частью которой невольно становятся путники. Испытание на прочность на пределе сил и некто действующий стремительно и беспощадно. Всё это ожидает Вас во второй части трилогии.