Земля после - [10]

— Да. Не надо было валить барыгу сразу. Узнали бы у этого хуесоса, может он где семян таких припрятал, — прогундел Марик, выпуская дым и протягивая бутылку Коляну. Тот не взял.

— Э! Колян, ты чего!

Колян сидел с тупым выражением лица, бледный как мел.

— Марик, похоже, Колян перебрал, — участливым тоном прохрипел Лысый. — Э! Коля! — Он потянулся к Коляну, и потряс его за плечо. Тот отреагировал своеобразно — наклонился вперед, и наблевал на скатерть.

— Блядь, фу… — Лысого передернуло.

Марик, матерясь, взял бутылку с минералкой и вылил подельнику на голову, чем привел того в чувства.

— Мля, пацаны, эта, херово мне че-то… — Колян взял бутылку с водой и направился в сторону леса, левее того места, где прятался человек.

Марик с Лысым брезгливо отстранились от «стола», и вместе с изогнутой баклажкой переместились внутрь BMW, добавив громкость. «Молодцы, ребятки! Правильно. Погромче, погромче…». Теперь в машине некий Круг задушевно пел про «Владимирский централ».

Быстро темнело. Колян, зациклившись на процессе ходьбы, продолжал передвигать ногами, придерживаясь правой рукой за подворачивавшиеся деревья, в левой он держал пластиковую бутылку с минеральной водой «Горячий Ключ». Он отошел уже метров на сто, когда ему начало казаться, что кто-то за ним идет. Мысль о том, что «сзади кто-то есть», не на шутку напугала его. Не обеспокоила, как любого нормального человека, — назвать пьяного и одновременно обкуренного отморозка «нормальным» было бы неправильно, — а именно напугала. Колян продолжал перебирать ногами и при этом страшно бояться. Когда он понял, что дальше лучше не идти, он остановился и, превозмогая страх, стал медленно оборачиваться…

Сзади стоял человек, одетый в лохмотья. Ростом примерно 185, темные волосы, на лице недельная щетина, нос прямой, глаза карие. Колян испугано посмотрел в эти глаза. Взгляд спокойный, в руке молоток.

— Девочка, в трех километрах отсюда, на поляне — вы ее…?

Отморозок на мгновение замер, обкуренный мозг силился осмыслить происходившее. Потом его начало колотить.

— Она сама… эта, м-мы… эта, случайно так вышло… я не…

Человек ударил. Один раз. Колян рухнул кулем на желтую траву с проломленным черепом. Человек подождал, пока лежавший на земле Колян перестанет дергаться, наклонился к телу, и снял с ремня кобуру со старым ПМ.

Проверил магазин, — четыре патрона. Запасной? Полный. Пристегнул кобуру на ремень, сменил в пистолете магазин, дослал патрон, поставил на предохранитель (в детстве он любил поиграть в Counter Strike). Потом засунул молоток за ремень и пошел обратно на звук «музыки», — теперь это был «гангста реп».

Было уже совсем темно (в горах всегда темнеет быстро). Да еще и эта муть в небе… В салоне BMW горел свет, репер вещал про уличные разборки, девочек и «движения». Двое отморозков откинулись на передних сиденьях: Лысый — на месте водителя, Марик — рядом. Марик курил. Обычную сигарету.

— Куда там этот придурок потерялся? — Растягивая слова, спросил Марик не оборачиваясь к Лысому.

— Может, сходим, поищем, где это тело вырубилось? — Лысый подался вперед, чтобы взять из лежащей на панели пачки сигарету, и в этот момент грянул выстрел.

Марик успел повернуться к Лысому, чтобы что-то сказать тому, когда ему в лицо полетели горячие липкие брызги с кусочками кости и клочками кожи и волос. Пуля прошла на вылет, и оставила в окне рядом с Мариком небольшую дырку с расходящимися вокруг трещинками. Тело Лысого стало заваливаться на Марика, пока еще прикрывая его от стрелявшего. Как назло, пассажирская дверь была закрыта, со стороны же водителя, наоборот, распахнута до упора. Автомат лежал на полу справа возле сиденья. Марик протянул, было, руку к оружию, но это только в кино так бывает, когда в последний момент успевают выхватить оружие. В жизни же все иначе.

— Лапу убери, — сказал незнакомый голос из темноты. Голос был спокойный, никакого повышенного тона.

— На панель обе положи, — добавил стрелявший. — Вот так, молодец.

Обычно уверенного в себе в присутствии подельников Марика начинало потряхивать. На коленях лежал с простреленной головой еще минуту назад бывший живым Лысый. В штанах Марика стало мокреть (то ли из головы Сереги Лысого — его давнего приятеля, натекло, то ли это он, Марик, сам оплошался…). Было страшно. По-настоящему страшно. Смерть стояла рядом, в нескольких метрах от машины, — он даже различал ее, Смерти, силуэт. Она, Смерть, разговаривала с ним голосом незнакомца, холодным и чужим.

— За что? — Неожиданно для самого себя спросил Марик.

— За нее, — ответила Смерть.

Марику сразу стало понятно, — о ком речь. И он рассмеялся. Это была истерика. Он смеялся примерно минуту, и с каждой секундой его смеха, стоявший возле машины в кромешной темноте человек понимал, что все сделал правильно, что и сейчас его рука не дрогнет, и он не станет после об этом сожалеть. Никогда.

Когда Марик отсмеялся, он спросил Смерть:

— Послушай, вот мы, — он запнулся, потому что никаких «мы» уже не было, был один он и два трупа (в том, что Колян мертв, Марик не сомневался), — по-беспределу с ней обошлись, я согласен… Слышишь? Я согласен! И ты с нас спрашиваешь. Но посмотри вокруг, весь мир превратился в ад! Миру пиздец! Сколько миллионов, или, может, миллиардов сгорели?! Кто за них спросит? И с кого?