Земля по экватору - [36]

— Ну, что там? — спросил он.

— Ничего, товарищ капитан. Ждут, — ответил радист. Крылов крикнул через раскрытую дверь радиорубки дежурному: — «Как посты?» — Тот тоже ответил: — «Ничего, еще не подключились».

Тревожная группа и усиленные наряды ушли несколько минут назад, а Крылову казалось, что солдаты чересчур медлительны. Сейчас ему хотелось только одного: увидеть, где же бродит и с какой стороны подойдет (если только подойдет) к острову это проклятое чужое судно!

Он так и впился глазами в руку радиста, когда тот начал записывать очередную радиограмму. Когда прием окончился, Крылов поторопил: «Да скорее же вы…»

— Сейчас, товарищ капитан…

На этот раз радиограмма была с БО-34. «Судно идет острову выход море отрезан буду следить подтверждайте».

Теперь можно было зажигать прожектор…

В сушилке Крылова ждали двое пограничников. Он выскочил во двор, солдаты следом. В белесую дождевую муть рвался ослепительный луч прожектора.

Дождь, сразу заливший лицо, немного успокоил его.

Он. крикнул на вышку: «Что-нибудь видно?» Наблюдатель не видел ничего, луч прожектора вырывал из темноты только эти бесчисленные валы, все лезущие и лезущие к берегу, словно гигантские животные, пытающиеся проглотить остров.

Крылов стоял под дождем и смотрел, как стремительно ходят из стороны в сторону, то расходясь, то снова скрещиваясь, два луча: зажгли второй прожектор. И когда сверху донеслось: «Есть!» — он похолодел, потом зачем-то распахнул куртку и хрипло выкрикнул:

— Куда идет?

— На нас… Нет, свернул, товарищ капитан, к шестому посту пошел… Бот, вроде рыбацкого. Метров четыреста…

И снова он бежал, слыша, как сзади стучат по камням сапоги двух солдат. Конечно, теперь-то уж и м не уйти, в море их перехватит «охотник». Если же они попытаются обогнуть остров и все-таки высадятся на Большой земле, их все равно возьмут: поднят весь участок.

Но брать их надо было сейчас, если к тому представлялась хоть малейшая возможность. Когда пограничники — все трое — задыхаясь, поднялись на дюны, они увидели моторную лодку, освещенную прожектором. Она то поднималась на гребне волны, то стремительно летела вниз и исчезала, словно накрытая ею.

— В мотобот! — не узнавая своего голоса, приказал Крылов. — Ты знаешь мотор, Уутс?

— Да.

Рыбацкие мотоботы, стоящие за широкой дамбой, тихо покачивались и скрипели на мелкой волне. В одном из них уже был человек; он торопливо резал веревку. Крылов удивился: Мыттус? Впрочем, удивляться и раздумывать, почему он здесь, было некогда, он вскочил в бот, Уутс — за ним. Второй солдат остался на берегу: бот сразу же отогнало от берега.

Все это произошло так стремительно и так неожиданно, что Крылов не подумал, почему здесь, в одном боте с ним, оказался старик Мыттус.

— Их надо задержать, — громко сказал он. — Вы поняли меня, Мыттус?

Тот стоял у руля и, казалось, не слышал Крылова. Не оборачиваясь, он что-то сказал по-эстонски Уутсу, и пограничник растерянно поглядел на лейтенанта.

— Он говорит, что их надо спасать. Это рыбаки, рыбацкий бот. Сигналили фонарем — Мыттус видел. У них, наверно, руль сломало…

Выйдя за дамбу, они попали словно бы в другой мир, сотворенный лишь из ветра и воды, и мотобот сразу же едва не разбило — они чудом проскочили мимо огромного, Обточенного до блеска камня.

Все смешалось. Крылов не понимал, ревет ли это море или бешено крутится в воздухе винт, когда корма повисает над водой, а бот упирается носом в волну, будто пытаясь пройти сквозь нее. На какую-то долю секунды он пожалел о сделанном. Конечно, это безрассудство — выскочить сейчас в море на утлом рыбацком суденышке. Просто счастье, что с ним оказался Мыттус. Будь они без старика, дело могло бы кончиться плохо, очень плохо. Он с трудом подавил в себе неприятное чувство страха. Что ж, подумалось ему, до берега в случае чего не так-то уж и далеко…

Черт его знает, как все это проделывал Мыттус. Он стоял к Крылову спиной, и тот видел только голову, втянутую в плечи, каким-то незаметным, едва уловимым движением руки Мыттус держал бот против волны, и Крылов еще раз подумал: да, худо пришлось бы им без него.

Неожиданно Мыттус повернулся и свирепо рявкнул на Уутса. Пограничник, суетливо нагнувшись, поднял конец и начал разматывать всю бухту. Мыттус снова прикрикнул на него — Уутс, размахнувшись, бросил канат. Лодка с нарушителями плясала, валилась с борта на борт метрах в двадцати…

Крылов плохо соображал, как Мыттус ухитрился повернуть бот: их накрыло волной, и Крылов судорожно схватился за поехавший куда-то вниз борт. Но тут же оборвавшийся стрекот моюра возобновился. Крилов or крыл глаза и увидел, что бот идет по волне в бухту, и позади, на буксире, болтается вверх и вниз лодка нарушителей.

— Как рыбку на веревочке, засмеялся он, кивая Уутсу. Тот сидел у мотора бледный, или это только так показалось Крылову при света прожектора. «Может быть, и я такой же. Нехорошо. Подумают, что перетрусил».

На берегу их уже ждали…

Задержанными оказались два рыбака. Первое, что при свете карманного фонаря успел разглядеть Крылов, были воспаленные глаза, измученные лица и жалкие усталые улыбки. Они не говорили ни по-русски, ни по-эстонски, два финских рыбака, унесенные этим штормом.