Земля обетованная - [2]

Я взял на время в гараже Чарлота его «Ламуан-77» и подался в холмы вокруг Коринфа. Собственно говоря, я должен был известить Чарлота и, кроме того, я вообще не имел права брать машину. Но я всегда не особенно придерживался предписаний, да люди и не ждут от меня этого. Моя плохая слава, в конце концов, обязывает.

Была поздняя весна, и как раз установилась прекрасная погода. Я не романтик, но с удовольствием гляжу на свежую зелень и сияющие цветы, особенно когда суровые времена позади. А у меня так и было. Уже больше двух лет.

Ландшафт мне нравился, и два часа спустя я подумал, что он понравится мне еще больше, если я не стану придерживаться дороги. Дорога слишком скучна. Итак, я свернул в чистое поле и некоторое время развлекался тем, что прыгал через кусты и брал холмы, как барьеры. Это доставило мне больше удовольствия, чем борьба с пространственными отклонениями в туманности или ползание по подземным лабиринтам. Иногда нужно давать волю своим страстям, кроме того, я был трезвым и мог ничего не опасаться.

На мили вокруг меня не было ничего, кроме открытого паркового ландшафта. Когда я однажды потерял дорогу, мне было легко не находить ее снова. Нью Александрия — мир садов; чистые города и аккуратные хорошенькие ландшафты, которые благодаря тщательному планированию выглядели такими девственными, как потаскуха с сильной склонностью к тщеславию.

Медленно вечерело, и здесь за городом было великолепно. Я не особенно люблю яркий свет, и нежная серость сумерек мне дороже, чем сияние полудня. Холодный ветер свистел в лицо, но я, несмотря на это, не закрывал верх машины.

Я еще не думал возвращаться, когда небо потемнело. На самом деле я вообще ни о чем не думал. Я был в мире с самим собой и окружающим миром, что со мной случается нечасто. Я даже не думал о том, сколько времени я необременительно отдавался наслаждениям свободного времени. Вероятно, мой старый друг, шепчущий ветер, так же наслаждался моим настроением, как и я, так как он не давал сказать ни слова.

А потом я увидел девушку.

Она бежала, и в то мгновение, когда я ее увидел, я уже знал, что она охвачена чем-то другим, нежели радостью весны. Ее преследовали, хотя из-за ближайшего холма я сейчас и не мог видеть, кто. Я поставил ногу на тормоз и взвесил ситуацию.

За ней бежали двое мужчин. Они, конечно, не так спешили, как девушка. Издали и при слабом освещении я не мог разобрать ни их лиц, ни их намерений. То, что они хотели изнасиловать девушку, на Нью Александрии было немыслимо, но другой причины, по которой они могли бы ее преследовать, я придумать не смог.

— Ну, — сказал ветер.

Что — ну?

— Ну, сделай что-нибудь.

Что-нибудь сделаю, заверил я его. Только не спешить. У нее был отрыв метров в пятьдесят, а парни не давали себе труда уменьшить его. Они рассчитывали, что она когда-нибудь упадет от усталости.

Я научен в таких ситуациях не бежать, сломя голову. Мне все равно не подходит роль храброго рыцаря, который постоянно высматривает попавших в беду дам.

Девушка увидела меня, но не приняла за посланного Богом спасителя. Совсем напротив. Она сделала поворот, так что теперь убегала по диагонали от меня и ее преследователей. Это показалось мне нелогичным решением. Я мог бы догнать ее в десять секунд, и она должна была это знать. Очевидно, она боялась всех и каждого и действовала в панике. Это подтверждало мою теорию, что эти двое мужчин имели в отношении ее отнюдь не лучшие намерения.

Я отпустил тормоза и медленно полетел позади нее. Парни тоже увидели меня. Их отношение к жизни было более реалистичным. Им было ясно, что козыри были в моих руках. Один остановился, а другой умерил свой бег и начал махать мне. Они были далеки от мысли, что я мог — несмотря на мое нежелание включиться в атаку, как идиоту — быть на стороне преследуемой невинности.

Я решил нагнать на них настоящего страху, повернул машину, поднял ее вверх и по длинной дуге помчался прямо на них.

Их осенило, что я настроен не слишком дружелюбно, и они пригнулись. Я промахнулся на несколько метров, что, может быть, было моим счастьем, так как убийство a priori является доказательством неосторожности и недостатка дипломатичности. Но по крику, который они испустили, можно было подумать, что промахнулся я всего на несколько миллиметров.

Я опять развернулся и в медленном темпе пошел назад, держась, согласно предписаниям, в шести сантиметрах над травой. Девушка поглядела на меня через плечо. Мое галантное обхождение с ее преследователями, казалось, не придало ей храбрости. Можно было видеть, что она ужасно боялась и бежала без остановки. В это время мне вообще не приходила мысль, что меня она боялась в десять раз больше, чем двоих пеших мужчин, хотя это предположение напрашивалось.

Я сократил дистанцию и подлетел к ней.

— Все в порядке! — заорал я, хотя такая громкость была совершенно излишней. — Я помогу вам!

Она сделала поворот, и я повернул следом.

— Помедленнее, девушка! — крикнул я. — Я хотел бы поговорить с вами! Вы можете их больше не бояться.

Она повернула свое тело, чтобы увидеть мое лицо, но так как в это время продолжала бежать, потеряла равновесие и упала. Пока она не успела подняться, я выскочил из своего «Ламуана-77» и был уже рядом с ней. Она была уверена, что теперь ее поймали, и оставила мысли о бегстве. Тяжело дыша, она опустилась на землю и заплакала.