Земля обетованная... - [52]
В Лондоне не придали особого значения кратковременному визиту немцев. Зато этим сообщением заинтересовались люди из специальной оперативной службы Хаганы и особого штаба «Массад»[69], непосредственно подчиненного политическому департаменту «Еврейского агентства».
Недавно реорганизованная служба Хаганы получила название «Шэрут ле Исраэль», а для маскировки ее сокращенно именовали «ШАИ». По настоянию ее руководителя Рувима Шилоаха, в недавнем прошлом офицера «Интеллидженс сервис», англичане из «Верховного комиссариата по мандату для Палестины» получили от лондонских коллег, в свою очередь черпавших информацию через людей, работавших в германском абвере, сведения о том, что оба корреспондента, направляющиеся в Палестину, не имеют ничего общего с газетой «Берлинер тагеблатт». Весьма подробные установочные данные о них содержались в поступившей из Лондона дополнительной шифровке с грифом «Top secret»[70].
Тщательно — при непосредственном участии руководителей «Массада» и ШАИ — готовились в Палестине к приезду зарубежных гостей. И с того момента, как немцы ступили на «обетованную землю», их сопровождали представители этих двух тайных служб — и при осмотре Хайфы, и в поездках по Тель-Авиву, и во время прогулок по кривым и грязным переулкам Яффы. Отсюда пути немецких «газетчиков» разделились: один отправился в Иерусалим, чтобы запечатлеть на пленке древние храмы, монастыри и особенно паломников, прибывающих со всех концов земного шара на поклон «гробу господнему». Об этом «журналист» охотно сообщал при каждом удобном случае, умалчивая, разумеется, о своем главном намерении: встретиться с людьми великого муфтия Иерусалима Амин-эль-Хуссейна, на которого в Берлине возлагали большие надежды в связи с предстоящей активизацией в этом районе «пятой колонны».
Второй немецкий «корреспондент», молодой худощавый, белобрысый, выехал на рейсовом автобусе в Шароа — небольшую зажиточную немецкую колонию. Проживавшие здесь с давних времен поселенцы гордились древним монастырем, своим хорошо налаженным хозяйством и пристрастием к старинным национальным обычаям и обрядам. Однако молодой гость здесь не стал задерживаться. К исходу дня он отбыл в Иерусалим, где ему предстояло встретиться с напарником. В пути он заночевал в небольшом и тихом поселке, заселенном недавно прибывшими из Европы евреями-иммигрантами.
Надев пижаму, молодой «журналист» с наслаждением растянулся на большой и удобной кровати. Но заснуть ему не удалось: в дверь постучали, и тут же вошли трое. Это были агенты специальной оперативной службы Хаганы. Представителем «Шэрут ле Исраэль» был высокий, моложавый человек, за толстыми стеклами его очков прятались зеленоватые глаза, седые виски красиво оттеняли матовый цвет лица. На чистейшем берлинском диалекте он заявил, что уважаемый гость Палестины совсем не тот, за кого пытается себя выдавать, и что истинная цель его приезда не имеет ничего общего с журналистикой…
— Это гнусная провокация! — вспылил «уважаемый гость Палестины». — Предупреждаю вас, что подобные инсинуации по отношению к гражданам великого германского рейха не остаются безнаказанными!..
Хагановцы, нагло ухмыляясь, молча рассматривали белобрысого «журналиста». Один из них остался у дверей: правый карман его пиджака выразительно оттопыривался.
— Хотите вы того или нет, а вам придется выслушать нас, — проговорил представитель ШАИ. — Итак, нам известна вся ваша подноготная… Ну, хотя бы то, что родились вы в Золингене девятнадцатого марта тысяча девятьсот шестого года. Зовут вас Адольф и фамилия — не Экман, как значится в заграничном паспорте, а Эйхман. Не так ли?
Немец молчал, с тревогой слушая вкрадчивый голос хагановца.
— Вам, естественно, невыгодно являться в Палестину под своей фамилией, герр хауптшарфюрер СС Эйхман. К тому же при чем тут журналистика, когда вы работаете в одной из секций «Зихерхайтдинст»[71]. Ведь там вы довольно успешно занимаетесь выявлением франкмасонов. Не правда ли?
Внешне казавшийся невозмутимым, в действительности немец после каждого слова, после каждой фразы наглого собеседника испытывал все большую тревогу и лишь последнее изречение он воспринял неожиданно со скрытым вздохом облегчения. Данные о его работе в секции по борьбе с франкмасонами хотя и соответствовали истине, но устарели: почти целых два года он возглавляет департамент, разрабатывающий «решение еврейской проблемы».
На эту весьма существенную деталь в шифровке с установочными данными на эсэсовца Адольфа Эйхмана не было и намека. Составлявшие депешу англичане не без умысла умолчали о ней. Они заведомо знали, что сведения о так называемом «журналисте» из «Берлинер тагеблатт» предназначены для «Шэрут ле Исраэль» и что могут стать достоянием экстремистов из Хаганы… Как потом, в случае какого-либо эксцесса, они, англичане, объяснят факт выдачи Эйхману визы на право посещения подмандатной Великобритании Палестины? Кроме того, обстоятельства так складывались, что Лондон не был заинтересован в обострении отношений с Германией.
