Земля несбывшихся надежд - [90]

Лакшмнан двигался быстро. Он был большим и сильным мальчиком, и уже через несколько минут тощие руки и ноги Джейана были крепко связаны. Змей стоял в дверях кухни и смотрел, как Лакшмнан снимает с брата рубашку. Мой старший мальчик продемонстрировал море неожиданного рвения. Темная кожа Джейана блестела в лучах солнца. Я стояла у окна кухни и смотрела, как Лакшмнан побежал за тростью. Я наблюдала издалека, как палка мстительно опустилась на тощую спину. И совершенно понятно, что сквозь бешеные вопли прорвалось признание.

— Я взял деньги из твоей сумочки, мама! Прости меня!! Прости, пожалуйста! Я больше никогда не буду так делать!!

Чудовище отвернулось. Одного признания было недостаточно. С убийственным спокойствием оно подошло к бутыли с оранжевой крышкой. Оно вытрясло немного мелкого красного порошка в свою подставленную ладонь и вышло на улицу. Оно стояло рядом с извивающимся Джейаном и смотрело в повернутое вверх лицо, искаженное болью и страхом.

— Прости меня, мама! Прости, пожалуйста! — Слезы стекали по его лицу маленькими ручейками.

Монстр пристально смотрел на него без всяких эмоций.

— Я обещаю, что больше никогда не буду так делать, — отчаянно причитал сын.

Пока меня не было, рассвирепевшее чудовище заглянуло в глубоко наполненные болью и страхом глаза моего маленького мальчика и внезапно снова разъярилось. Оно вдруг нагнулось и без предупреждения с силой дунуло в свою ладонь. В воздух поднялось облако красной пыли. Он зажмурил глаза, но недостаточно быстро. Действие перетертого перца чили было мгновенным. Оно заставило Джейана истерически закричать, тело его забилось в конвульсиях, пальцы беспомощно хватали воздух вокруг столба.

Онемевший Лакшмнан смотрел на меня, будто не веря своим глазам, а затем вернулся к порученному ему делу и стал безжалостно хлестать своего несчастного брата. Я вернулась в дом и вышла на веранду. Крики стали почти бессвязными.

— Мама! — пронзительно звал меня Джейан.

На веранде дома заклинателя змей стояла его худая жена и смотрела на меня.

— Мама! — снова прокричал Джейан.

Все остальные веранды были пусты, но занавески на окнах колыхались.

Монстр сел. Дул легкий ветерок.

— Мама, помоги мне! — завопил Джейан, и вдруг, как будто меня растолкали от сна, я очнулась. Чудовище исчезло. Я повернула голову и увидела, что на меня в ужасе, глазами, полными слез, пристально смотрит Анна.

— Скажи своему брату, чтобы он остановился! — закричала я.

Она рванулась назад, крича:

— Стой! Мама сказала прекратить! Прекрати сейчас же. Прекрати бить его. Ты же его убьешь!

Вошел Лакшмнан, с которого катил пот. Его руки тряслись, но глаза были дикими от яростного возбуждения. Я видела следы, которые на его влажном лбу оставил дьявол.

— Пойди и вымойся, — сказала я ему, избегая встречаться с ним взглядом. Его сияющие глаза вызвали во мне печаль. После того как чудовище исчезло, я чувствовала в себе странную пустоту.

И тут из-под стола вылезла Лалита, держа на ладошке пропавший рингит. Это я сама, это я уронила деньги под стол! У меня заболело сердце. Джейан не брал денег. Я увлеклась. Я зашла слишком далеко. Где я научилась такой жестокости? Что я наделала?

Я видела, как снаружи Анна промывает брату глаза и перерезает его веревки. Он рухнул на землю, как мягкая тряпичная кукла. Темная масса на песке. Я взяла бутылку с маслом из семян сезама и вышла, чтобы дать ее Анне.

— Вотри немного ему в спину, — распорядилась я. Голос мой прерывался. У Анны тряслись руки. Я перевела взгляд на вздрагивающее тело, распростертое на земле. Кожа Джейана местами слезла, и были видны полосы живого мяса. Я взяла его за подбородок и посмотрела в его сильно распухшие покрасневшие глаза. Его лицо было мокрым, все тело тряслось, как в лихорадке, белки глаз пронизывали злые красные жилки.

— Извини меня, — сказала я и очень отчетливо увидела в багровой темноте его суженных глаз ненависть.

Садилось вечернее солнце, и его оранжевое сияние казалось таким близким, будто можно было потянуться и потрогать его. Небо было восхитительного розового цвета. Словно крепко нашлепанная детская попка. Моя мама говорила, что розовое небо предвещает рыбакам богатый улов креветок. Я зажмурилась и увидела в небе мамины красивые миндалевидные глаза. Они были влажными и грустными. Что я наделала? Я чувствовала, как мои закрытые веки изнутри жгут слезы. Я слышала из далекого-далекого далека ее голос: «Неужели ты забыла все, чему я тебя учила, мое своенравное, непокорное дитя? Разве ты забыла прекрасную беременную королеву с жестоким сердцем?» Нет, я не забыла. Я помнила каждое слово.

«Она была такой злой, что, когда она съела свои сладкие медовые манго, она забросала песком оставшуюся мякоть плодов, которые не доела, чтобы наблюдавшая за ней беременная бродячая собака не могла съесть даже эти объедки. Она хихикала в свои сложенные ладони, но ее жестокость не прошла незамеченной. Видишь ли, моя дорогая Лакшми, никакая жестокость никогда не проходит незамеченной. Бог видит все. Когда для злой королевы наступило время рожать, у нее родился выводок щенков, а дворняжка родила в дворцовом саду принца и принцессу. Король мгновенно понял, что произошло. Он был в такой ярости, что прогнал свою королеву из дворца, а детей принял, как своих собственных».