Земля несбывшихся надежд - [53]
Некоторое время я видел только оранжевую ширму моих век со знакомыми зелеными каплями, пока внезапно в углах моих век не появились блики, как от солнечных лучей на воде. Я почувствовал, что мое, до сих пор бившееся ровно, сердце сделало сильный удар и на какое-то мгновение замерло. Внезапно кто-то, кто понял мою сущность, схватил меня и встряхнул. И тут же меня охватило ощущение покоя. Камень успокоил меня, и вскоре я отчетливо понял, что не должен был родиться человеком. Возможно, я был бы счастлив, если бы был камнем, огромным каменным лицом на пике горы или каким-нибудь кристаллом, сияющим в холодном солнечном свете на Эвересте.
Я бы возвышался над миром, непоколебимый и спокойный за свои ценности, год за годом наблюдая бессмысленные движения введенного в заблуждение человечества. На своей гранитной руке я носил бы деревянные часы, проходили бы дни и ночи, но замороженные стрелки на моих часах оставались бы неподвижными. Но я — не сияющий кристалл или скалистая гора, или даже одинокий утес. Я ясно вижу на лице моей матери, что это не моя судьба — быть настолько обожаемым человечеством, чтобы люди бросали свои жизни к моим ногам только ради того, чтобы они могли узнать меня или немного отдохнуть на моей вершине. Я — глупец, с квадратным лицом, вырезанным из неподвижного гранита. Смех и страсти других людей — источник зависти в моем одиноком сердце.
Я пристально смотрю на свои деревянные часы, а люди двигаются вокруг меня с большой скоростью. Люди, которых я люблю, стареют и исчезают навсегда, на их месте, как ростки из земли, появляются новые. Когда вы смотрите на меня, вы видите только человека, попавшего в ловушку низкооплачиваемой работы, — но будьте осторожны, чтобы не пожалеть меня, так как я, подобно земле, буду жить вечно среди бесчисленных появлений и исчезновений человечества. Вот увидите.
Только тогда, когда я узнал о тайной любви Раджа — старшего сына заклинателя змей — к моей сестре, я действительно начал понимать, насколько красивой она была. Шел 1944 год, и мне было одиннадцать лет. Вот я быстро бегу по дороге домой. Ветер свистит у меня в ушах и с безумной силой треплет подол моей белой рубашки. Я стремительно проношусь по веранде мимо дремлющего с полуоткрытым ртом отца и врываюсь в кухню. Вот старшая сестра отрывает взгляд от миски с коричневым тестом и улыбается мне. А я не могу оторвать взгляд от ее сияющих глаз. И как же я раньше не замечал, что Мохини такая необыкновенная! Это было для меня открытием. Оказалось, что она не просто моя сестра, которая аккуратно выкладывает карри вокруг такой же аккуратной горки риса на моей тарелке, и не просто покорная служительница культа (культа масляных ванн, который я так ненавижу), и не только опора матери.
Я утопал в ее зеленых прекрасных глазах и чувствовал, как приятное тепло распространяется по моему телу при одной мысли о том, насколько это полностью неожиданное романтическое открытие соответствовало моим планам. Я не переставал благодарить Бога зато, что он одарил мою сестру такой красотой, которая привлекла внимание Раджа, ведь Радж был для меня тем человеком — сколько я себя помню, — которого я не переставал боготворить, стремясь добиться его дружеского расположения.
У других при виде его угрюмого лица и фигуры возникали ассоциации, связанные со странными, необъяснимыми звуками и криками, которые доносились из дома заклинателя змей посреди ночи. Ходили слухи о связи обитателей того дома с темными силами, о том, что они занимаются черной магией. Были даже слухи о призраках и душах, которые возвращаются из царства мертвых с их помощью. Люди боялись его и его отца, но только не я. С того дня, как мне стало известно, что усмехающийся череп в их доме — дело его рук, во мне с каждым днем росло желание знать о нем все больше и больше. В течение многих лет я дружил с его младшим братом, Рамешем, а на самом деле искал дружбы и пристально наблюдал за таким недосягаемым для меня Раджем. Все, что касалось его жизни, было покрыто тайной и очень интересовало меня.
Радж был худощав, в вечно грязной одежде, с волнистыми немытыми волосами цвета бронзы, и от него исходил специфический, ужасно неприятный запах дикого животного. И конечно, я от матери слышал историю о том, как он в детстве жевал битое стекло перед всеми на рынке, после чего и пошли разговоры о его связи с темными силами.
Спрятавшись, я с благоговейным трепетом и страхом наблюдал, как он направляется к ульям на заднем дворе. Я не испытываю особой любви к пчелам и никогда не забуду тот день, когда Ах Кау из соседнего дома бросил камень в один из ульев и весь рой взметнулся вверх темным сердитым облаком, заревев подобно водопаду. Как раз в этот момент японские солдаты с их длинными ружьями ждали во дворе дома, когда Радж принесет им мед (к тому же бесплатно). Несмотря на происшедшее, Радж решительно и без тени страха опускал руку в гудящие ульи и мягко забирал их драгоценный мед. Иногда они жалили его, но он был невозмутим и только небрежно вытаскивал их черные жала из своего раздувающегося лица. В какой-то момент на его лице уже был целый рой, который издалека казался лишь омерзительной желтой бородой.
