Земля необетованная - [42]

Окинув толпу, Семён заприметил милиционера. Машинально он поискал глазами студента. Тот стоял в окружении молодых ребят, что-то радостно рассказывая своим друзьям. Семён ещё раз посмотрел в сторону милиционера и, покачав головой, поспешил за ушедшими вперёд родственниками.

Вскоре, броуновское55 движение толпы на перроне приняло вполне направленное движение. Плотный людской поток не спеша стал плавно вытекать на привокзальную площадь, куда без ощутимых потерь вытолкнул и семейство Гершелей.

Площадь гудела. Гудела тем неповторимым набором звуков, которые и гениальные композиторы в здравом уме и твёрдой памяти не способны переложить на ноты. В воздухе стоял глухой площадный шум, и всё в нём слилось воедино: и резкие звуки автомобильных клаксонов, и треньканье трамваев, и незлобные крики возниц, орущих на людей, лезущих под копыта лошадей: «Куды шалава, прёшь», всхрапывание, а порой и ржание животных, измученных жарой и жужжащими слепнями, и, конечно, людской неразборчивый говор, поверх которого, нет-нет, а прорывались незлобные (и не только мужчин) матерные ругательства.

Не выпуская из рук чемоданы, Гершели остановились и осмотрелись.

Чуть правее от здания вокзала, и совсем близко от них, действительно, как и предполагал Семён, стояла шеренга легковых прокатных автомобилей марки ЗИС 101. Возле этих автомобильных красавцев пристроилась кассирша – пышнотелая, молодая женщина, восседавшая на стуле у стола. Рядом с ней стоял фанерный щит с ценами и расписанием маршрутов по Крыму. В самом верху щита красовалось название предприятия: «Крымавтогужтрест».

Лениво обмахиваясь сложенной вчетверо газетой, женщина со скучающим видом разглядывала толпу вновь прибывших пассажиров, которые почему-то не проявляли желания прокатиться с ветерком. Все равнодушно проходили мимо.

Но вот, женщина насторожилась: мимо неё, в направлении автомобилей, прошла группа, видимо семья. От пожилого мужчины, с ребёнком на руках, пахнуло неприятным запахом. «Навозом, что ли?», – пришла ей мысль. Однако, вида не подала. «Вдруг клиентом окажется…».

Поставив на землю свой груз, Лейб Гершель остановился возле щита.

– Севастополь – 10 рублей, – произнёс он вслух. – Десять рублей! Ух… У кого же такие деньжища? Куда смотрит фининспектор? – возмутился Лейб.

Он заглянул в открытое окно одного их автомобилей. От восхищения поцокал языком, покачал головой, и открыл дверь авто. Затем усадил внука на сиденье водителя.

– Глянь, внучок, какая бибика!

Мишка тут же двумя руками вцепился в руль и завизжал от радости. А Лейб с силой нажал на клаксон. Раздался резкий автомобильный сигнал. Проходивший мимо народ всполошился.

– Дед, ты чё делаешь? Обалдел, что ли? Быстро убери ребёнка, – заорала кассирша.

Старший Гершель не смутился. Он медленно расправил плечи, не спеша развернулся на голос и, с видом человека, в кармане которого завалялась уж никак не меньше сотни ассигнаций, но не желавшего тратиться понапрасну, спокойно произнёс: – Чё орёшь? Таки я имею желание прокатиться до Севастополя.

Слова старика на кассиршу подействовали, она сменила тон. – Заплатите и езжайте на здоровье, мужчина. Водитель ждёт.

– 10 рубчиков – с багажом? – важно уточнил Лейб, пытаясь при этом выдернуть внука из салона. Выдергиваться Мишка не хотел, мёртвой хваткой вцепившись в руль.

– Десять рублей – один человек и один чемодан, мужчина.

– Что… – отстав от внука, возмутился Гершель-старший. – Сеня, куды смотрят органы. Грабёж посредь белого дня. Пойдём Мишаня. У меня своя бибика с открытым кузовом имеется.

– Тосьно! Не блеси, дед! – с сожаленьем отпуская руль, недоверчиво произнёс мальчишка.

– Не брешу, внучок, точно тебе говорю. Таки не так быстро поедем, но с ветерком, обещаю!

Поняв, что этот дед не собирается покупать билеты, кассирша брезгливо скривилась: запах толи навоза, толи лошадиного пота, исходившего от старика, теперь её сильно стал раздражать.

Шмыгнув носом и, не скрывая презрения, кассирша зло бросила: – Ходют здесь разные, ходют, работать мешают.

– Отец, это тебе, таки, не «Антилопа Гну», – вспомнив Ильфа и Петрова с их «Золотым телёнком», давясь от смеха, крикнул Семён.

– Ой, папа, а вы ночью под луной не будете голых пассажиров катать? – поддержала мужа Наташа, и тоже расхохоталась.

Лейб книгу эту не читал, а потому удивлённо посмотрел на детей.

– Голыми?!.. Таки, зачем? Придумаете, тоже… – только и произнёс он.

Взвалив на себя чемоданы, в хорошем настроении, Гершели направились в сторону стоянки гужевого транспорта.

Среди множества телег и лошадей, свою кобылу – серую, в яблоках», Лейб вычислил сразу. Поставив Мишку на «бибику», он натренированным взглядом тут же определил: спёрли пару охапок сена. Затем пошарил рукой под слоем оставшегося сена и вздохнул с облегчением: подарок внуку – сшитый «на глазок» костюмчик, был на месте.

Из Симферополя выбирались долго. Пробки на перекрёстках, трамваи, да и просто толпы горожан, пересекавших улицы где придётся… Не разгонишься. Впрочем, серая кобыла и не собиралась разгоняться, несмотря на грозные команды Мишки, державшего вожжи. На его команды и слабое похлопывание вожжами по своей спине, она только вяло поворачивала голову, как бы говоря: слышу, мол, слышу – отстань. Да ещё пару раз выдавила из себя на дорогу экскремент, от чего глаза изумлённого ребёнка чуть не вылезли из орбит. – Деда, деда, «бибика» какает! – кричал Мишка, ручонкой показывая на кобылу.