Земля негодяев - [113]

— Аристида! — Господин Высокое Небо широким жестом указал на широкую водную гладь. — Мы почти пришли.

Переправа не заняла много времени: стены Аристопала они увидели еще до захода солнца, однако войти в свой город великий эгоист не спешил. Дождавшись заката, он извлек из мешка голову экс-герцога. Выглядел Фигассэ преотвратно: отделенная от туловища голова и так не блистала красотой, теперь же к обрюзгшему лику добавилась пара здоровенных, словно лопухи, ушей, поросших жесткими пучками волос. Под нижней челюстью набух массивный зоб, глаза тоже изменились: радужка расширилась, зрачок сделался вертикальным, будто у кошки. Великий эгоист поднял ее к вечереющему небу — и голова легко воспарила над темными водами, словно наполненный гелием воздушный шарик.

— Ого! Это как же она так? — вяло удивился Гаргулов.

— Альбэр Фигассэ отныне будет моим разведчиком и курьером, — пояснил Господин Высокое Небо. — Я даровал ему способности, пригодные для выполнения новых обязанностей. Ближайшие сто лет предатель будет искупать свою вину, а там посмотрим…

Фигассэ наслаждался полетом. Новое, доселе неиспытанное чувство было, пожалуй, первой положительной эмоцией с момента злосчастного разрыва ракеты. Уши улавливали каждый шорох — сосредоточившись, он легко мог вычленить в многообразии звуков один-единственный и точно определить его направление. Зрачки с переменной диафрагмой тоже имели свои преимущества, позволяя прекрасно видеть в сумерках и ясно различать предметы глубокой ночью. Он скользил в воздушных потоках, словно змея среди древесных корней, — быстрый, невесомый и свободный… Почти свободный: затылок все время ощущал чужой, давящий взгляд — так экс-герцог воспринимал телепатический канал связи с великим эгоистом. Время от времени давление чуть усиливалось — это означало, что Господина Высокое Небо заинтересовала какая-то подробность в увиденном. Фигассэ относился к своему новому положению философски. «Что ж, отслужить сотню лет и получить в награду новое тело — не столь уж плохая карьера для того, чья голова отделена от туловища». Он замедлил полет, и в ту же минуту на лоб ему уселся москит. Язык, по меньшей мере в пять раз длиннее человеческого и гибкий, словно у хамелеона, выстрелил изо рта экс-герцога, ловко прихлопнув назойливого кровопийцу: великий эгоист позаботился и о таких мелочах. Перелетев городскую стену, голова взяла курс на Термитник. Время от времени Фигассэ позволял себе нырять в кроны гуардо, распугивая птиц и летучих мышей, нашедших приют среди густой листвы. На улицах уже зажгли маленькие оранжевые фонарики: ночная жизнь города вступала в свои права. Время от времени на летающую голову обращали внимание прохожие, но Фигассэ двигался слишком быстро, чтобы кто-нибудь мог рассмотреть его в подробностях: невнятная тень тотчас растворялась в темноте. Господин Высокое Небо обозревал город глазами своего создания. Он был долгое время оторван от Аристопала и потерял контакт со своим детищем. Теперь же следовало восстановить чувство общности, шаг за шагом проникаясь звуками, запахами, знакомыми пейзажами… Голова покружила над пристанью, где рыбаки готовили свои суденышки к выходу на ночной лов, пронеслась над фабричными кварталами и кварталами увеселений — и наконец приблизилась к Термитнику.

Этой ночью караульную службу нес Вынь Сухим — пожалуй, самый тихий и безобидный из членов Адораблевой команды. Будь его воля, он с удовольствием отказался бы от этой сомнительной чести, но после исчезновения младенца вся власть перешла в руки камрада Сентеро, а Хорхе не собирался давать поблажек товарищам по оружию по причине одного лишь их кроткого нрава. Вынь Сухим сощурил и без того узкие глазки, силясь разглядеть летящий к нему предмет. Приблизившись, Фигассэ громко клацнул зубами и завращал глазами. Изумление на лице караульного сменилось ужасом; он бросил ружье и с хриплыми воплями ринулся внутрь Термитника. Голова экс-герцога, вполне довольная произведенным эффектом, последовала за ним. Трюк был довольно рискованный, что и говорить: у захватчиков, судя по всему, имелось некоторое количество огнестрельного оружия, а вот нервы у кого-нибудь могли оказаться покрепче, чем у пожилого китайца. На стороне Фигассэ было преимущество внезапности. Напугав до заикания еще двоих Адораблевых соратников, голова промчалась по коридорам первого этажа — и, прежде чем кто-либо догадался открыть огонь, скрылась в вентиляционном отверстии под потолком.

Не будь у экс-герцога связи с Господином Высокое Небо, он бы заблудился в два счета. Вентиляционные каналы представляли собой настоящий лабиринт. Помимо прочего, здесь обитали термиты, строители и ремонтники цитадели великого эгоиста. Незримые для прочих обитателей замка, миллионы насекомых копошились в толще стен. Поплутав по узким проходам, Фигассэ неожиданно для себя вылетел в пустоту. Кругом царила абсолютная тьма, но тут же пришла телепатическая подсказка: «Справа и чуть выше». Язык-щупальце головы обвился вокруг тонкого металлического рычага и потянул его. По углам тотчас разгорелись фонари, и лазутчик с интересом осмотрелся. Будучи доверенным лицом Господина Высокое Небо, а потом и вовсе хозяином Термитника, экс-герцог тем не менее понятия не имел об этом помещении. Глазам его предстал впечатляющих размеров гараж. Причудливые машины поблескивали металлом и лаком, но внимание Фигассэ тут же сосредоточилось на одной из них — длинном черном паромобиле. В отличие от большинства образчиков местной техники, имевших неуклюже-зализанные формы, этот отличался нарочитой угловатостью, чем-то неуловимо напоминая надгробие. Кузов этого чуда был сработан из отполированного до зеркального блеска эбенового дерева, литая чугунная решетка радиатора изображала переплетенных змей — столь любимый Господином Высокое Небо мотив. Фигассэ открыл дверцу, это оказалось несложно — язык-щупальце был довольно сильным. Куда труднее было завести мотор: ручка магнето вращалась туго. Наконец зажигание сработало, и за решеткой капота вспыхнуло пламя — а спустя некоторое время дрогнула и поползла вверх стрелка манометра. Тут экс-герцога впервые посетили сомнения: он не был уверен, справится ли в своем теперешнем виде с управлением, но, как оказалось, дело было уже сделано. Как только давление пара достигло необходимой величины, сработали некие таинственные механизмы, и паромобиль тронулся с места. Одновременно пришла в движение одна из стен: она с гулким рокотом скользнула в сторону, и взгляду открылся широкий коридор, ведущий прямехонько к воротам. Под изумленные возгласы повстанцев огромная, мрачно-помпезная машина выкатила из Термитника. Стрелять ей вслед так никто и не решился, и паромобиль, постепенно набирая скорость, растаял в ночи.