Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка - [27]

Потом словно с цепи сорвался. Разложил на столе тетради, учебники давай заниматься. Бросил: уроки не шли на ум. Завгар Ручкин с толстой багровой шеей, мать, Олег, Семен, Нина Сергеева, сменяя один другого, возникали перед глазами. Все переплелось, смешалось. Пошел, вычистил стойло у коровы. Вернулся, с остервенением принялся читать, заучивать вслух урок.

Сестренки настороженно наблюдали за ним. До Мишки донесся их шепот:

— Опять двоек нахватал.

Тогда он надел ватник, шапку, рукавицы, вышел во двор.

Темнело. Зимою вечер рано наступал в поселке Апрельском.

Мишка достал из кладовки топор-колун, березовую колотушку. Поставил на попа толстенный сосновый кругляк. Недостаточно сильны были Мишкины руки, чтобы с одного удара развалить надвое чурбан. Он всадил колун в самую середину и бил, бил колотушкой, пока чурка не разлетелась надвое.

Мишка изрядно вспотел и вдосталь намаялся с одним кругляком, а возле крыльца их высилась огромная куча.

— Здорово, Комендант! Что, физкультурной занимаешься?

Мишка вздрогнул, вскинул голову: привалясь к заборчику, стоял Анатолий Юров. Мишка припомнил тот вечер, когда вызвал этого парня к дружинникам, и у него сжалось сердце. Он испуганно попятился. Мелькнула мысль: «Зачем пришел?..»

А Анатолий вошел в ограду, молча взял из Мишкиных рук колун, подбросил на ладони, усмехнулся.

— Ну-ка, ставь их подряд.

Колун со свистом разрезал воздух, опустился на первый, на второй, на третий кругляк. С треском разлетались смолевые, ядреные чурки.

— Так-то! — сказал Анатолий, вздохнув.

И непонятно было, хмурится он или подсмеивается. Мишка все ждал настороженно. Неловкость, которую он испытывал перед этим парнем, не проходила.

— Теперь ты их сам, без колотушки, разделаешь на дрова. Передохнем, что ли?

Анатолий опустился на чурбак и кивнул Мишке, приглашая присесть рядом. Закурил. Установилась неловкая тишина.

Неожиданно Анатолий положил Мишке на плечо руку. И Мишка опять боязливо съежился. Но Анатолий будто ничего не замечал.

— Вот так-то!.. Кажется, к теплу время? А, Комендант?

Дул теплый ветер, слабый и тяжелый. Стал падать редкий крупный снег. Анатолий и Мишка молчали.

Когда Юров затягивался папиросой, слабый огонек на мгновение выхватывал из сумрака обожженное морозом усмешливое лицо. Он кинул в снег окурок, сплюнул через зубы, закурил новую папиросу.

— Вот что, пацан! — резко сказал Анатолий. — Тебе деньги нужны?

Слова прозвучали хлестко. Мишка вскочил с чурбака, но крепкие пальцы Анатолия сжали его локоть, заставили опуститься на прежнее место.

— Стой, не шелохнись… Слушай меня. Приезжал к нам шоферюга один, сболтнул, будто ты у завгара Ручкина сотню прихватил из комода. Брал? Ну?..

Мишка снова рванулся, но рука Анатолия крепко держала его за локоть.

— Не рыпайся. Говори прямо: брал или нет?

Голос Анатолия был жестким, требовательным. Мишку охватил страх.

— Не брал я никаких денег! — выкрикнул он. — Не брал!..

И не выдержал: из глаз его выкатились, поползли по щекам слезы.

— Утрись, не распускай нюни, — поморщился Анатолий.

Он помолчал, потом заговорил глухо:

— Ты вот что, к Ручкиным больше не ходи… Да утрись ты! Сам я с этого начинал… Тоже с комода. Пацаном был. Потом засосало… Услышал того шоферюгу, хотел проверить… Ну, что ты ревешь, как девчонка? Точка!

Анатолий выпустил Мишкин локоть. Закурил третью папиросу, лукаво усмехнулся, встал.

— Ну, будь здоров, Комендант, заходи в гости, — и растаял в темноте.

У двора Деминых зажегся фонарь. Вокруг него стайкой белых бабочек кружились снежинки.

А Мишка все сидел на чурке и не мог подняться. Все это было странным, неожиданным. Он смотрел в ту сторону, куда ушел Анатолий, и ему казалось, будто тот что-то не договорил и вот-вот вернется назад.

Встречи на лыжне

Лес и снег! Лес и снег! Под снегом — река. В снегу тайга, подступающая с трех сторон к поселку Апрельскому. Сойди чуточку с дороги — провалишься по пояс в снег. И сам поселок робко выглядывает из снега. Метровые сугробы у изгородей, у обочин дорог, тяжелые белые пласты на крышах домов.

Скучно одному, когда кругом лес и снег и не с кем словом перемолвиться…

Тяжелой обязанностью стала для Мишки школа. Ни одной близкой души. Школьники посматривают на него издалека, переговариваются. Мишка знает: о нем переговариваются.

Компания Олега Ручкина взяла верх в школе. Даже перед Кешкой Ривлиным стали заискивать более сильные ребята. А Мишка видел, как одному пятикласснику Кешка дал оплеуху и тот даже не огрызнулся. С Мишкой пока никто связываться не решался. Однако, проходя мимо, непременно усмехнутся. Конечно, узнали о пинке, полученном Мишкой. А Мишка упрям и виду не показывает, что понимает двусмысленные ухмылочки. Да и глупо лезть на рожон одному: один в поле не воин. Вот если бы тронули, задели, тогда хочешь не хочешь — защищайся. Но компания Олега Ручкина дальше усмешечек пока не заходила. А Семен даже попытался однажды завязать переговоры:

— Миньша, ну что ты!

— Ты ко мне не лезь! — грубо оборвал его Мишка. — Заделался хвостом — крути там, где тебе положено.

Семен обиделся и больше не пробовал восстановить окончательно развалившуюся дружбу.