Земля Мишки Дёмина. Крайняя точка - [26]

— Понимаешь, я не брал денег! — в отчаянии произнес Мишка.

— Не могла же сотня улететь из комода, Семена, Романа, Кешки в комнате не было. Ты один туда заходил. — И Олег повернулся спиной к Мишке.

К Олегу мигом подскочили Кешка и Ромка. До Мишки донесся ехидный смешок. Кешка торжествовал.

Нина Сергеева сидела на своем месте, положив на парту руки. Она смутилась, когда Мишка опустился на скамью рядом с нею. «Конечно, ей уже всё рассказала и она стесняется».

Будто случайно Нина подвинула локтем промокашку, и Мишка прочитал: «Я не верю!»

«Мой сын — вор!» — вспомнил Мишка слова матери. А Нина не верит россказням, а Нина, которая так внимательно смотрит на учительницу, волнуется из-за него.

Его вызвали к доске. Он ответил. Хорошо ли, плохо ли — ему было безразлично. Мишка продолжал думать о пропаже денег у Ручкиных, о странном поведении Нины Сергеевой. Вывело Мишку из себя легкое пожатие. Тонкие пальцы легко и мягко коснулись его руки. Первый раз за пять месяцев рука Нины Сергеевой на мгновение соскользнула с парты и так же быстро вернулась на прежнее место. Что хотела сказать Нина этим пожатием? Мишка отвернулся и почувствовал, как приливает к лицу кровь, как громко бьется на виске жилка.

На перемене в класс вошел Семен Деньга. Узкоплечий, тощий, с грязно-желтыми вихрами, смешно торчащими на затылке, он сперва нерешительно потоптался перед Мишкой, потом подсел и доверительно зашептал:

— Ты знаешь, у Ручкиных из комода пропала сотня. Понимаешь, в тот самый день, когда мы к Олегу заходили. Я думаю, завалилась куда-нибудь эта сотня. — Семен замялся, собираясь с духом, еще ниже склонился к Мишке, еще тише стал его шепот: — А если ты взял, Миньша, отдай. Можно придумать так, что Олег сам положит деньги в комод, я с ним договорюсь. Получится, будто не заметили…

— Ты… Ты… что? — Мишке не хватало воздуха. Он заикался. — Ты… Шуруй отсюда, а то таких сотенных наставлю тебе под глазами — век помнить будешь!

В Мишкиных руках хрустнула и переломилась надвое линейка. Лицо перекосила ярость.

— Уходи!..

Наверное, Семен ожидал от Мишки всего, потому что выставил вперед руку и опасливо попятился к двери.

Мишка долго не мог унять нервную дрожь в руках. Значит, и Семен думает, что он украл деньги! А таким хорошим парнем был Семка! Четыре года дружили Мишка Демин и Семен Деньга. Мечтал стать механизатором Мишка — об этом же мечтал и Семен. Увлекался рыбалкой Мишка — Семен становился заядлым рыболовом. Мишка Демин выпрашивал в ремонтных мастерских болты, гайки, трубочки, шестерни и складывал их про запас в ящик. Такой же ящик завел и Семен. Два года назад отец подарил Мишке малокалиберную тозовку. Такую же винтовку подарил Семену дедушка.

Забраться ли подальше в тайгу за смородиной, поехать ли на верхние плесы удить рыбу — лучшего товарища и компаньона Мишка не мог и желать. Четыре года жили душа в душу Семен и Мишка. И вот тебе на!

Только молчаливая, малообщительная Нина не верит в Мишкину виновность. Но разве Мишке легче от этого!..

После школы Мишка зашел в ремонтные мастерские, думал, что застанет там Виктора Маслова. Виктору-то он признается во всем: и откуда взялись папиросы и деньги, и даже расскажет, что прикапливал деньги на подарок матери.

Было время обеденного перерыва. У верстаков, у разобранных машин не маячили темные фигуры слесарей. Лишь у раскрытой печки, на опрокинутых баллонах «МАЗа», сидели завгар Ручкин, несколько шоферов и незнакомый Мишке человек в собачьей дохе. Перед ними прямо на полу, на разостланной газете, лежали куски соленой рыбы и хлеб, стояла бутылка спирта.

Увидев Мишку, щуплый и проворный шофер Сенькин поспешно спрятал бутылку за спину. Ручкин поднялся на ноги, поманил Мишку. И когда тот подошел, цепко ухватил его за воротник ватника.

— Рад свидеться! На ловца и зверь бежит. Глядите, каков специалист по чужим комодам!..

Он повернул Мишку лицом к своим друзьям. Толстая шея завгара еще больше напряглась над тугим воротником черного полушубка и стала багровой. Глаза налились мутной, тяжелой злобой.

Мишка рванулся. Но Ручкин приподнял его, и он, трепыхаясь, повис в воздухе.

— Лихо тяпнул у меня сотню. А с этой шантрапой первый секретарь райкома в обнимку ходит по улице… Катись отсюда подобру-поздорову!

Завгар проволок Мишку до двери, распахнул ее и так наддал Мишке коленом, что тот пролетел с крыльца через дорогу и воткнулся головой в сугроб. Выбравшись, осмотрелся, всхлипнул. Первым желанием было броситься назад, схватить какую-нибудь железяку и расквитаться с Ручкиным. Но тут же он понял свое бессилие и побежал ко двору Масловых.

Жена Ивана Петровича тревожно и подозрительно оглядела его.

— Виктора, говоришь? Его, наверное, до послезавтра не будет дома. Кладовщик заболел. А запасные части вышли. Вот его и направили срочно с Тарасом Илларионовичем в Светлый. Зачем тебе, однако, Виктор?

Мишка не ответил. Ему было больно и стыдно. Он и в свой дом долго не мог войти, сидел под навесом, пока не закоченел. Страдал от позора, составлял планы мести. Они возникали один за другим — жестокие, неумолимые. Когда холод загнал его в дом, он долго расхаживал по кухне, садился за стол, подходил к окну, прислонялся лбом к замороженному стеклу.