— Никакого письма не было, — так же быстро возразила Камилия.
— Может, и не было. Оно могло затеряться в дороге, — миролюбиво согласилась Мария.
Чем более нервничала Камилия, тем спокойнее была её гостья.
— Но это ничего не меняет. Тони вас щадит. Он вас очень жалеет, но поверьте мне, жалость это не любовь. Не будь Тони таким порядочным и таким чувствительным, он давно был бы со мной, а не с вами. Зачем далеко ходить за примером? Когда вы однажды вздумали навестить сеньора Дженаро, Тони был у меня наверху. Ему пришлось выпрыгнуть в окно, чтобы потом зайти за вами. И он справился с этим прекрасно.
Камилия помертвела. Мария причинила ей такую боль, что перенести её можно было, только став каменной.
Соперница в один миг разрушила то, что представлялось Камилии, может быть, и не слишком прочным, но, по крайней мере, существующим. Она отняла у неё веру в главное — в любовь Тони. Отнять её было не так уж сложно. Камилия и сама постоянно сомневалась в его любви, но в последнее время она стала склоняться к тому, что Тони её всё-таки любит. После слов Марии эта вера разлетелась как дым. И убийственнее всего были подробности, они унижали Камилию, рвали её сердце на куски.
— И всё-таки я вам не верю, — прошептала она побелевшими губами.
— На вашем месте я бы не мешала Тони осуществить его желание. Он хочет быть только со мной, — победоносно заявила Мария.
— Я не верю ни одному вашему слову, — вновь повторила Камилия.
— Вы поверите, когда Тони перейдёт от слов к делу, — произнесла Мария, вставая.
Этой угрозой и завершился их разговор.
Тони возвращался домой под впечатлением разговора с отцом. Он был рад открыть неожиданные запасы любви в отцовском сердце, которое казалось ему суровым и холодным. Стоит открыть источник любви, как она сама начинает перетекать от сердца к сердцу. Тони уже готов был полюбить и своего будущего сына.
«Я тоже буду учить его музыке, — решил он. — Но обращаться буду с ним гораздо мягче. Он будет чувствовать, что его я люблю больше, чем музыку».
— Камилия! — позвал он, входя в затенённую гостиную. — Где ты? Я соскучился по тебе.
Но вместо Камилии на пороге появилась Ципора. Лицо у неё было скорбное.
— Тони, — сказала она, — у нас случилось большое несчастье. Беременность Камилии оказалась ложной. Она слишком хотела иметь от тебя ребёнка и невольно обманула и тебя, и себя.
Тони не поверил ни одному слову тёщи. Обман был намеренным. Камилия выдумала беременность, чтобы разлучить его с Марией. Как это было отвратительно! Низко! Недостойно!
Тони не вошёл, а ворвался в спальню.
— Ты меня обманула! — с порога закричал он.
Камилия лежала на постели с закрытыми глазами. Услышав крик мужа, она приоткрыла глаза и тихо, ровным голосом произнесла:
— Это я устала от твоей лжи и обманов. У меня была Мария. Она мне всё рассказала. И как ты прыгал в окно, и как сожалел о разбитой статуэтке. Собери, пожалуйста, чемодан. Ты свободен. Можешь отправляться на все четыре стороны.
— Что ты такое говоришь, Камилия? Я люблю тебя. Я хотел от тебя ребёнка.
— Между нами всё кончено, Тони. Я больше не поверю тебе никогда.
Она сказала это таким голосом, что Тони понял: умолять и просить бесполезно. Единственное, что он может сделать, это, в самом деле, уйти.
Совсем недавно он мечтал о чём-то подобном, но теперь потеря Камилии показалась ему страшным несчастьем. Непоправимым. Непереносимым.
— Камилия! Я люблю тебя! — жалобно произнёс он, но не получил ответа.
Камилия лежала неподвижно с закрытыми глазами и была похожа на покойницу.
Когда Тони появился с чемоданом в пансионе Мариузы, она всё поняла.
— В комнате твоего отца есть ещё одна постель, ты можешь пока разместиться там, — сказала она.
Тони кивнул с отрешённым видом. Мария спустилась вниз и сказала ему: «Добрый вечер», но он прошёл мимо, словно бы не заметив её.
Дженаро, который шёл вслед за сыном, сказал ей:
— Мне кажется, что ты сделала ещё одну глупость и потеряла его навсегда!
