Земля и звезды - [12]

Шрифт
Интервал

С барышней Павел виделся за столом. Он не подымал на нее глаз, и она, кажется, не подымала глаз на него, однако он каким-то образом разглядел ее тоненькую фигуру, красивые, то ли задумчивые, то ли грустные, синие глаза.

На третий день за завтраком она спросила Павла:

— Скажите, Павел Карлович, вы музицируете?

— Музицирую.

— Вы не согласитесь мне аккомпанировать?

— Сочту за честь.

Рояль сверкал безукоризненной полировкой, отражая многоярусную люстру. Настроен он был лучшим настройщиком из Орла. Пела Верочка романсы и элегии. Голос у нее был негромкий, но приятный.

— Попробуем из Глинки, на слова Баратынского. Нашли ноты?

Ее маленькая нежная рука, не знавшая никакой работы, легко касалась рояля; в голосе не было того разочарования, о котором пелось в элегии, и даже слова «не искушай меня без нужды» произносились, как нечто неопределенно-далекое. И все-таки пела Верочка хорошо.

В августе они расстались. Ему предстояло поступать в Московский университет, ей — возвращаться в Петербург, где она училась в Смольном институте благородных девиц. Ни он, ни она не знали и не могли знать, что встретятся очень скоро.


В Москве на круглых рекламных тумбах пестрели розовые и зеленые бумажные наклейки. Розовые сообщали адреса квартир, сдающихся внаем, зеленые — адреса комнат в меблированных квартирах. Павел просмотрел зеленые наклейки. Его привлекла комната размером три на четыре, с «отоплением печным, освещением ламповым, самовар два раза в день».

«Эта по карману», — решил он.

Карл Андреевич, отправляя сына в Москву, сказал:

— Вылетел из гнезда — ты уже не птенец. На хлеб, на жилье сам заработаешь. За ученье первый год оплачу. Учись стоять на собственных ногах, без родительских подпорок. Крепче будешь!

Квартирная хозяйка показала комнату: койка, стол, два стула, деревянная рама со старым, тусклым зеркалом, лубочная картинка с башнями Василия Блаженного. Предупредила:

— Самовар в восемь утра и в восемь вечера. Хлеб подаем из Филипповской лавки. Из окна виден дом, где жил Дмитрий Владимирович Веневитинов. Моя покойная матушка знавала его. Стихи ей дарил.

«За это, наверное, два рубля накинула», — подумал Павел.

От Кривоколенного переулка, от здания с окнами на дом Веневитинова, Павел широким шагом прошел на Моховую, поднялся по белым лестницам в приемную и подал прошение на имя его превосходительства господина ректора:

«Желая для продолжения образования поступить в Московский университет, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать зависящее распоряжение о принятии меня на первый курс Физико-Математического факультета…»

«Зависящее распоряжение» было сделано. Спустя короткое время Павел уже разглядывал себя в зеркале. Форменная зеленоватая тужурка оказалась чуть-чуть тесноватой в плечах. Он сам переставил пуговицы, весело поблескивавшие золотом. Теперь прохожие и в десяти, и в двадцати шагах от него видели: идет студент!

На тех же круглых рекламных тумбах, где висели наклейки о сдаваемых квартирах, он нашел объявления: «Приглашаем репетитора, хорошо знающего математику»…

Предложения были не очень выгодные. В одном доме платили за урок двадцать пять копеек, в другом — девяносто. Оплата, видимо, зависела от достатка хозяев. Он прикинул стоимость жилья, стоимость обеда и согласился.

Неожиданные огорчения ждали Павла в университете: первокурсники в обсерватории не практиковали. Как же так, жить в Москве, где рукой подать до этого белостенного здания с овальным куполом, и не иметь возможности войти в него, подойти к знаменитому астрографу, нацеленному по ночам в небо?!

Павел не раз прохаживался по Никольскому переулку, провожая завистливыми взглядами людей, перед которыми отворялась заветная калитка.

Подзорная труба, подаренная отцом в Орле, больше не казалась верхом совершенства. Павла влекло в настоящую обсерваторию. Доступ туда мог открыть только Бредихин, ее директор. Павел собирался зайти к профессору, продумал свой разговор от слова до слова, однако не зашел, не хватило духу. Но однажды на лестнице, увидев быструю, легкую фигуру директора обсерватории, неожиданно для самого себя, решился:

— Господин профессор, не сочтите за дерзость…

— Извольте, извольте без предисловий, — резко прервал его профессор, качнул клинышком бороды. Над правой бровью, словно запятая, обозначилась складка.

Павел изложил просьбу.

Федор Александрович колючими глазками оглядел статного студента, его новенькую, без единой складочки тужурку и спросил:

— Первокурсник?

— Первокурсник, — печально признался Павел.

Бредихин помолчал, раздумчиво переступил через ступеньку и, махнув рукой, сказал:

— Ладно! Приходите с четвертым курсом…

Наверное, никогда и никто так легко, как Павел, не подымался по винтовой лестнице в башню. Он едва касался железных перил, а высокие ступени словно возносили его к небу, в заветную высоту.

Все было как во сне: вращался купол, в раздвинутый люк, будто в окно, он смотрел на Вселенную!

Каждый предмет в башне был полон значения: стремянка — ее стерли подошвы многих поколений астрономов; широкие металлические кассеты — в них пластинки с фотографиями звезд; журналы наблюдений — в них записи Швейцера, Бредихина, Цераского…


Еще от автора Юрий Михайлович Чернов
Пионерский характер

Рассказы и очерки о жизни и трудовых делах пионеров.Состав:Владислав Крапивин "Первый шаг"Александр Жилин "Девочка с Олимпа"Юрий Коваль "Венька"Ольга Романченко "Еретик"Юрий Чернов "Мы из Снегирии!"Станислав Романовский "Есть такая «пионерка»!"Ирина Стрелкова "Тревога в горах"Людмила Матвеева "Петушок на крыше"Юрий Шевченко "В долине Лефу"Юрий Ермолаев "Два поступка"Сергей Иванов, Сергей Каменев "Валя и Лёшка"Ада Безбородова "Ты с нами, Анка!"Тамара Чесняк "Маленький большой человек (Мгновение из жизни Юры Старовойтова)"Валентина Голанд "Отважные"Вячеслав Морозов "Владение"Юрий Шевченко "Государственные люди".


Верное сердце Фрама

Маленькая повесть о собаке Георгия Седова, о последней экспедиции знаменитого исследователя Севера к полюсу.


Судьба высокая «Авроры»

Поэт и прозаик Юрий Чернов знаком читателям по сборникам стихов и историческим повестям «Верное сердце Фрама», «Любимый цвет — красный», «Земля и звезды». Не ставя перед собой задачу осветить всю историю легендарного корабля в предлагаемой вниманию читателей книге, автор художественно отобразил важнейшие этапы героической судьбы крейсера революции и его героев. Читатель найдет в книге главы о выдающейся роли «Авроры» в дни Великой Октябрьской социалистической революции, страницы об участии крейсера в Цусимском сражении, в Отечественной войне.


Дикари и робинзоны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


Палата № 7

Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Записки сотрудницы Смерша

Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.


Экран и Владимир Высоцкий

В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.


Огненное предзимье

Вячеслав Усов — автор книг повестей и рассказов о современности «Вид с холма» и «Как трава в росе».Герой новой книги Усова — Степан Разин. Писатель показывает непростой путь Разина от удачливого казака до вождя крупнейшего крестьянского восстания XVII века, который организовал и повел за собой народные массы. Повесть рисует человека могучего, неукротимого темперамента, мощной внутренней силы, яркой индивидуальности. Основные события представлены на широком историческом фоне, выпукло показан размах крестьянского движения, которое возглавил Разин.


Тетрадь для домашних занятий

Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.


Река рождается ручьями

Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.


Сначала было слово

Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».