Земля Горящих Трав - [37]

— О да, отличные выходные. Познавательные, — усмехнулась Ри. — Ожидается культурная программа и прогулка по живописным окрестностям. Сейчас я выпью кофе, — она быстрым шагом подошла к столику, опрокинула свою чашку залпом и поставила ее на стол. — И мы посмотрим кое-какие материалы.

— Это и будет культурная программа? — Элено приподнял бровь.

— Да, — Ри включила порт, и на стене замерцал огромный плоский экран.

Элено всмотрелся в изображение.

С того самого дня, как на Земле Горящих Трав заговорили об иномирцах, Ресс изучила о них все, что могла предложить внутренняя сеть ивельтов и СМИ, предназначенные для людей. Но в то же время ей часто приходил на ум старый анекдот: "Зачем ты бьешься головой об стену? Ну, пробьешь ты ее — и что ты будешь делать в соседней камере?"

— Понимаешь, Эл, — медленно заговорила Ри. — До сих пор мне казалось, что существует только два пути: ивельтов и людей. Я думала: несправедливость заключается лишь в том, что ивельты управляют людьми недостаточно хорошо. Что мы могли бы быть просто добрее, больше уважать вашу личность. Использовать для себя не девяносто, а лишь сорок или даже двадцать процентов всех ресурсов Земли, а остальное отдавать людям. Это можно было бы рассматривать, например, как плату за жизненную силу Земли Горящих Трав, которая идет в пищу нашему паразиту.

Элено сменил свою расслабленную позу на полную внимания, перегнувшись через подлокотник кресла в сторону стоящей перед экраном Ри.

— Как видишь, мне чудилось, что мы, ивельты, просто должны давать вам больше и обращаться с вами мягче, и тогда мы уже будем не плохие господа, а хорошие господа, — продолжала она. — Я стала спорить об этом с родными, друзьями. (Ты, Эл, тогда еще даже не родился). Мне отвечали, что людям нельзя давать в собственность слишком много ресурсов, потому что тогда они вообще перестанут работать и опять придут к нищете.

Теперь, Элено, рядом с тобой я начала понимать, что дело не в величине процента, который мы могли бы уступить людям, не в том, чтобы наказывать вас мягче. Ведь тому и другому однажды все равно наступит крайний предел. Дело в самих наших отношениях, в которых вы и ваш мир стали материалом для строительства нашего образа жизни и нашей культуры.

…Эл, что ты молчишь? Ответь мне что-нибудь!

— Я горжусь тобой, Ри, — ответил Элено.

Она с облегчением рассмеялась:

— Ну, если это все, я покажу тебе, что мне удалось узнать об иномирцах.

Она быстро набрала код, и на экране высветился конец поединка Стейра и Сеславина. Иномирец упал ничком, канцлер медленно подошел к нему, слегка ткнул носком ботинка в плечо. Элено нахмурил брови.

— Кадры — цитаты из одной передачи по нашей сети, я их вырезала, — пояснила Ри. — Стейр вызвал на бой иномирца и победил его. Но для этого нам понадобилась усилить жизнедеятельность паразита на целый уровень. Любой ивельт и без этого может идти против человеческой толпы. А тут на целый уровень выше! И один на один.

Конечно, активировать паразита можно до бесконечности, до того, что он окончательно истощит планету. Но этот человек, — Ри кивнула на остановившийся кадр, где Сеславин с разбитым лицом начинал вставать с пола, — сам по себе сильнее Стейра и любого из нас.

К тому же, погляди…

На экране появился черно-белый снимок: люди в простой одежде работают в поле. В углу — укрупненные кадры, позволяющие хорошо разглядеть каждого из них в отдельности.

— Подборка из передач, — продолжала Ри, — где говорилось, насколько низок уровень жизни в Обитаемом мире. Видишь их одежду? Как сообщили аналитики Ведомства и как можем убедиться мы сами, на Земле безработные — и то одеваются лучше.

— Ну да…

— И это основание считать, что население Обитаемого мира — сплошь "быдляки", работающие за вот такую одежду, за еду и за довольно убогий кров. На допросе они подробно описывали свои дома.

— Подобные передачи я видел и по нашему телевидению, — кивнул Элено. — Нам давали понять, что если бы участники "бунта 807-го" хотя бы вообразили, как живут люди в Обитаемом мире, как у них плохо с удовольствиями, с удобствами и так далее, то им было бы просто стыдно бунтовать: каждый из них богач по сравнению со средним жителем сопредельного мира, — усмехнулся Элено. — "Обитаемый мир — царство серости, большая каторга. Сколько ни работай, ты не сможешь получить больше или меньше других. Тебя накормят и дадут эту простую одежду", — по памяти процитировал он. — Ну и дальше в том духе, что они придут и завоюют нас, сделают нас, свободных людей, рабами, и вся наша надежда — на силы ивельтов и на Стейра.

— Конечно… — пожала плечами Ри. — А вот такие кадры у вас показывают?

На экране появился Сеславин, облеченный ярким белым сиянием. Его сменил кадр с Ярвенной — сияние послабее, серебристое.

Элено с интересом вглядывался в черты девушки. Нет ни совершенства ивельтов, ни следов тех усилий, которые прилагают у людей представительницы среднего класса, чтобы походить на ивельтских женщин. Но милое, приятное лицо. И сияние…

— Это девушка, которая в буквальном смысле слова работает на полях, — улыбнулась Ри. — Ее спутник — строитель. "Быдляки", по-нашему. Но они сияют… И вот еще…