Земля горячая - [155]
Санитарка помогла мне повернуться. Затем она вышла и через несколько минут вернулась, неся часы и маленький японский приемник Шуры. Поставила все это на тумбочку, сказала:
— Спрашивают, что вам нужно.
— А кто там?
— Девушка и двое молодых людей.
Значит, с Шурой пришли Игорь и Минц! У меня вдруг защипало в горле, даже слезы на глаза навернулись.
— Передайте, пожалуйста, что мне ничего не надо. И еще поблагодарите их.
Не выдержав, я всхлипнула.
— А вы не расстраивайтесь, вам нельзя. Когда грохнуло, сами-то не испугались?
— Наверное, не успела, все случилось как-то очень быстро, в один миг.
— А я, знаете, бегала в управление посмотреть. Там в одной комнате печку-то совсем разворотило.
— Не может быть, ведь это же просто зола из отдушины вылетела!..
— Что вы мне говорите, я, чай, сама видела, своими глазами. И трещина в стене — во какая, а золы-то, золы!.. И как это могло случиться? Пожарник сказывал, газы скопились. Уголь тлел-тлел и бумага тоже, а как вы поворошили, так и бухнуло. Вот что значит жалеть деньги на истопника!
— Никто и не жалел, людей не хватает…
— Бабы сказывали, что начальник аж побелел, когда взрыв услышал. Ведь это он отправил истопника-то в детсад. Теперь небось ему отвечать придется.
Мне стало неприятно при мысли о том, что из-за меня Булатов может пострадать.
— Ну, хорошо. Так, значит, говорите, ничего не надо? — продолжала словоохотливая санитарка. — Я так и передам. А в больнице вы у нас одни. Вот если б вас отвезли в рыбокомбинатовскую, там было бы веселее. А нашу только открыли. Ну, лежите, лежите. Через полчаса сестричка придет. Втроем и будем Новый год встречать.
Но встречать Новый год втроем нам не пришлось. Часов в одиннадцать под окном кто-то закричал:
— Галинка, с Новым годом! Не скучай, мы будем здесь!
— Ишь ты, расшумелись! — заворчала нянечка. — Чай, тут больница, а не клуб. Попросить их, что ли…
— Не надо, они сами уйдут.
— Батюшки, стучат! Пойду открою, небось сестра пришла.
Я напрягла все внимание, чтобы разобрать, о чем говорят под окном. Но разве можно что-нибудь услышать за двойными рамами! Я даже встать хотела, несмотря на строжайший запрет. Но острая боль напомнила о себе. Вот и лежи теперь. Испорчен такой светлый праздник!
Дверь открылась, и в палату вошел тот, кого я меньше всего ожидала видеть, — Булатов!
— Не ждала?
— Признаться, нет, Семен Антонович…
— Я так и думал… Ну как самочувствие? Ладно, не отвечай, вижу и сам… А я вот не усидел дома. Жена пошла в клуб, а я решил зайти к тебе. Потом тоже в клуб пойду. Небось и тебе хочется?
— Нет, в клуб не хочется. Мы дома собирались праздновать.
— Если не секрет, кто это мы?
— Воробьева, Минц, Игорь…
— Игорь?.. Так, так. Значит, все-таки выходишь за него?
— Да, выхожу.
В это время за окном снова закричали:
— Галина, с Новым годом!
— Они? — спросил Булатов, кивнув на окно.
— Они! — широко улыбаясь, ответила я.
Булатов подошел к окну, забарабанил по стеклу пальцами и громко крикнул:
— Погодите шуметь, дайте поговорить с человеком!
Вернувшись к койке, он сел на табуретку и, наверное, хотел взять мою руку, но, очевидно вспомнив об ожогах, не решился сделать это. Помолчал немного и сказал не по-булатовски задушевно:
— Понимаешь, Галина, последнее время стал я замечать, что очень уж часто ошибаюсь в людях. Мне сейчас как никогда нужна твоя откровенность, твоя прямота… Представь себе, что я твой отец…
— Мой отец погиб. Я не таким хотела бы видеть отца…
— Каким же? — резко спросил Булатов.
— Отзывчивым, сердечным, внимательным…
Булатов кивнул понимающе, повернулся к окну, потом снова посмотрел на меня и улыбнулся каждой своей морщинкой. А их, я только сейчас заметила, у него много.
Неожиданно Булатов встал, схватил меня по-медвежьи и крепко поцеловал в лоб. Потом он осторожно приподнял меня, и я увидела в окне три сплюснутых носа — Шуры, Игоря и Минца. Тут же вскрикнула от резкой боли.
Булатов уложил меня и тяжело зашагал к двери. Я смотрела вслед ему, страшно удивленная всем его поведением.
Прошло всего несколько минут, и в палату, почему-то на цыпочках, вошли Минц, Шура, Игорь и Булатов, державший в руках две бутылки шампанского.
— Эх, где бы стаканы достать, — сказал он, ставя бутылки и вытаскивая из карманов яблоки.
— Стаканы найдутся, — подмигнул ему Минц и стал вытаскивать из сумки закуску и посуду.
Булатов добродушно рассмеялся.
— Вы, никак, под окном собирались Новый год встречать?
— А как же! Поближе к Галине.
Минц быстро, по-хозяйски, расставил на тумбочке стаканы, хлеб, салат и спросил у Булатова:
— Что разливать будем? Может, спиртику?
— Нет уж, в торжественных случаях полагается пить шампанское, — ответил Семен Антонович и, повернувшись к Игорю, сказал: — Прошу будущего папашу взять меня в крестные отцы. Между прочим, любые возражения все равно будут отклонены. — И, подняв стакан, чокнулся со мной. — За тебя, Галина, за твоих друзей, за счастье в Новом году!
Честное слово, этот визит Семена Антоновича просто ошеломил меня! А Булатов, поднявшись, уже торопил ребят:
— Пошли, пошли, пусть Галина спит покрепче да набирается сил. Завтра наведаемся. А сейчас, молодежь, приглашаю всех вас к себе. — Он остановился, нахмурил в раздумье брови и вдруг, глядя на меня в упор, твердо сказал: — А ты, Галина, воюй с этими самыми топляками. Буду помогать тебе!
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Читателям хорошо известны романы Михаила Коршунова «Бульвар под ливнем», «Подростки», сборники его повестей и рассказов. Действие нового романа «Автограф» происходит в сегодняшней Москве. Одна из центральных проблем, которую ставит в своем произведении автор — место художника в современном обществе.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.