Земля горячая - [10]
— Ну а он?
— Что ж он… Глядит на сопки и говорит: «Не хватает механиков».
А я думаю: «Хватит! Из Панина еще выехало шестеро, да нас тут сколько!..»
Вот так мы и жили. Работа пошла, дисциплина понемногу стала налаживаться. Панинские ребята держались все друг за дружку крепко.
Прошло больше месяца, наступили холода, а мы все еще ютились в палатке. Но холод и неудобства почти не ощущались. Купили в складчину радиоприемник «Балтика» и по вечерам слушали далекую Москву, Хабаровск или Петропавловск. Сидим и под музыку мечтаем, каким будет Усть-Гремучий лет через пять.
В соседней палатке жили грузчики. Наши хлопцы с ними уже перезнакомились. Лешке часто приходилось их доставлять катером на рейд, а Толя и Сашка сталкивались по работе. Грузчики прибыли из Краснодарского края — здоровые, веселые ребята. В их разговоре частенько слышались украинские словечки.
— Ну, як працюють наши сусиды? — говорили они, входя в палатку. — Як тут Галина белесенька писни спивае?
Некоторые из них садились за стол играть в лото, другие затевали разговор со мной и Леной о том, что лучше купить и послать домой. Иногда они схватывались с Сашкой Полубесовым, доказывали ему, как непригодна для работы на рейде восьмичасовая смена: два-три часа в дороге, а трудиться остается всего лишь только часов пять. Не лучше ли сделать смену на рейде по двенадцать часов? Споры эти часто доходили до ругани, и тогда Сашка, ощетинясь, ярился: «Что вы пристали, как банный лист, есть начальство и трудовое законодательство — идите к Булатову».
Однажды мне пришлось наблюдать, как они грузили кругляк на теплоход «Иван Тургенев». Грузчикам не успевали подавать баржи и плашкоуты с лесом.
Океан в то утро был неспокоен, свиреп, того и гляди разразится шторм, а для работы на рейде это сущий ад: борт баржи со скрежетом ударялся о борт судна, но грузчики работы не прекращали, к такой погоде они уже привыкли, и было слышно, как сигнальщик, или, как у нас зовут, «отводной», то и дело покрикивал лебедчику: «Вира, майна! Вира, майна!» Едва успеешь оглянуться, как на плашкоуте или барже уже зацепили стропом огромный пучок леса. Грузчики хотели закончить обработку судна до шторма.
В это время к борту теплохода подошел катер. Гляжу — у леерного ограждения, нахохлившись, стоит сам Булатов. «И что это принесло его?» — подумала я. Не успели мы и глазом моргнуть, как Булатов ловко уцепился за штормтрап и, пыхтя, начал взбираться к нам на «Ивана Тургенева».
— Фу, черт! Ну и ветерок у вас — без ножа режет! — проговорил он, отдуваясь, как только поднялся на палубу. — Здорово живете, работяги! — поздоровался Семен Антонович с помощником капитана и грузчиками. Те, услышав его голос, прекратили работу.
Я стояла позади помощника капитана, и Семен Антонович, судя по всему, не заметил меня.
— Что опустили крылья, орлы? Шторм наступает на пятки. А ну, засучивай рукава!
— Что нам шторм, за простой денежки на стол! — пошутил бригадир.
Второй помощник хотел, очевидно, объяснить Булатову, что погрузка идет к концу и скоро будет закончена, но тот, задетый репликой, резко повернулся к бригадиру и, багровея, бросил:
— Какого же черта явились тогда сюда, если рассчитывали на простой? Другие бы могли вместо вас… Чего под ногами путаетесь!..
— Товарищ начальник, осторожнее на поворотах — тут женщина.
Булатов увидел меня, но, как я заметила, нисколько не смутился, а сказал просто:
— А-а, Певчая! Ты чего тут?
— Документы приехала закрывать.
— Так, так… — Семен Антонович хотел еще что-то вымолвить, но его перебил один из грузчиков:
— Вы бы, товарищ начальник порта, подмогли нам, а то ветерок ныне жиган жиганом. Повыдохлись. Может, руки боитесь замарать, так мы вам рукавички одолжим, которых нам не выдавали…
Все засмеялись. Булатов тоже.
— Ну что ж, придется показать вам, как работают у нас на Камчатке. Эх, была не была.
Быстрым движением он скинул с себя шинель, кто-то услужливо подал ему телогрейку. Облачившись в нее, Семен Антонович подгадал, когда волна кинет плашкоут на уровень нашей палубы, и прямо с борта прыгнул на него.
Ребята ахнули. А Булатов, будто ничего особенного не произошло, поплевал на ладони, подошел к ядреному кругляку и, подавая рукой сигнал отводному, крикнул:
— А ну, братцы, навались!
По-медвежьи подталкивая бревно, он все время громко пыхтел и отдувался. Погрузка снова закипела. Но вот на втором трюме что-то случилось с лебедкой, трос с пучком леса, качаясь, повис в воздухе, того и гляди кого-нибудь заденет или что-нибудь сломает.
Булатов, опять ловко орудуя уцепистыми руками, взобрался по штормтрапу на судно, оттолкнул в сторону лебедчика, поковырялся в лебедке, потом натянул шапку на лоб парня и проговорил:
— Эх ты, шляпа, иди-ка поворочай бревна, а я тут… Начали, братцы. Вира!
Часа через три шторм достиг баллов восьми, но теперь было уже не страшно — трюмы, заполненные лесом, успели закрыть, и грузчики садились на катер.
— Ну как, товарищ начальник, небось мозоли набили? — шутили уставшие, но довольные ребята.
— На языке, как у вас! — ответил Булатов и, как бы вспомнив о чем-то, повернулся ко мне: — Скоро, скоро, Певчая, не придется тебе ездить на рейд, прибудут начальники коммерческого отдела и складской группы. — А потом, немного подумав, спросил: — Ну как, по душе работка? — И, не выслушав моего ответа, опять заговорил с грузчиками: — Рукавицы, братцы, ей-богу, завтра же достану.
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Читателям хорошо известны романы Михаила Коршунова «Бульвар под ливнем», «Подростки», сборники его повестей и рассказов. Действие нового романа «Автограф» происходит в сегодняшней Москве. Одна из центральных проблем, которую ставит в своем произведении автор — место художника в современном обществе.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.