Земля Гай - [4]

— Но мэ комам… я люблю ее, я люблю свою дочь, люблю, — почти плакал Васька, — люди вы или нелюди? Господи…

— Тут не о чем говорить, — перебила его Анна Герасимовна, которой хотелось скорее домой.

— Что вы говорите! — встрял Андрей. — Ну, правда, в стирке простыни… Да при чем здесь простыни! Он же родной отец ей. Никакие простыни не могут заменить родительскую любовь! — Он совсем растерялся оттого, что приходилось говорить такие очевидные вещи; высказанные, они почему–то звучали глупо.

— Где такой закон — детей у родителей отбирать? — кричала девочка в глубине дома. — Всех ненавижу! Ненавижу детдо–о–ом!

— Да? — Мария Иосифовна подняла нарисованную бровь. — Вы еще мальчик, Андрей, вы слишком верите чувствам и мало понимаете в жизни. Ни в какой не в стирке простыни. Это она врет. Она отца защищает. Они все своих родителей–алкоголиков защищают, ну и что? Мало ли что она кричит. У нее вообще с психикой не того: она постоянно пытается камни глотать — типичный ЗПР — задержка психического развития. А в детдом ей не хочется, потому что здесь никто ее не ограничивает, делает она что хочет, а там — дисциплина, там есть требования, есть обязанности. Там ей объяснят, что хорошо, что плохо, воспитают, жизни научат. Нечего тут целыми днями по улице шляться.

Штепт о чем–то оживленно советовалась с насупившимся водителем. Васька опустошенно опустился на ступеньки, по лицу его текли слезы. Андрей и сам был готов разрыдаться.

— А вас бы, вас бы закрыть в тюрьму! — сорвался он. — Чтобы не гуляли, не занимались своими делами, а подчинялись бы дисциплине. Забрать бы вас от ваших родных и друзей — вам бы понравилось?!

— Я так и думала, что мы с вами не найдем общий язык. У вас ни грамма профессионализма. Я жалею уже, что взяла вас с собой, — и Гаврилова отвернулась.

Андрей медленно спустился с крыльца и застыл. Хорошо, у него не хватало профессионализма, не хватало жизненного опыта, не хватало слов выразить свои мысли… Или он просто чего–то не понимал в этой жизни?

Штепт и водитель направились в дом. Васька подскочил со ступенек, но, видимо, неловко, сморщился от боли, заковылял внутрь. Девочка уже не кричала — плакала громко, без слов. Через несколько минут водитель вынес ее на плече и потащил в машину. Она била его кулаками по спине, плакала и по–прежнему не выпускала из рук простыню. За ними прискоками бежал Васька. Он не смог спуститься с крыльца, протез его подвернулся, и цыган скатился вниз. Так и остался стоять на коленях на земле с нелепо вывернувшимся протезом, как со сломанной ногой.

К нему подошла работник администрации.

— Что вы так расстраиваетесь, Василий? — Она немного пригнула свое грузное тело, чуть приблизившись к стоящему на коленях человеку. — Мы и о вас позаботимся. В Койвусельге, в отделении временного пребывания лиц пожилого возраста и инвалидов место освободилось. Оформим вас сначала туда. А потом, глядишь, и в райцентр, в дом престарелых устроим. Там хорошо: печь топить не надо, готовить не надо, коров опять же пасти не надо — лежи себе на диване да телевизор смотри, а? Не надо благодарности, это моя работа — помогать людям.

— Сука ты, — честно сказал Васька.

Глава 2

«На минувшей неделе в п. Гай состоялся сельский сход. С жителями поселка встретились представители администрации местного самоуправления (МСУ): глава администрации района В. А. Малютин, инспектор РОВД А. Г. Штепт, выполняющая обязанности секретаря собрания, а также депутат районного Законодательного собрания В. П.Ширкина. В качестве специально приглашенного гостя в сходе принял участие замдиректора АО «Койвусельгский леспромхоз» В. Т. Лалашвили.

Первым слово взял Владимир Абрамович Малютин. Он ознакомил присутствующих с положением дел в районе, связав его с трудными для всей страны временами. Напомнил людям о курсе на полную отмену льгот и общем сокращении социальных программ. Вопросы жителей главе района касались в основном требований возродить Гайский леспромхоз. На что В. А. Малютин ответил, что этот вопрос находится не в ведении администрации.

Леспромхоз был проведен через процедуру банкротства, основное имущество его было распродано для погашения долгов кредиторам. Но вопрос даже не в том, что не находятся желающие выкупить остатки имущества и вложить деньги в лесную отрасль. А в том, что леспромхозы изначально основываются на период в три–четыре десятилетия. Именно за это время добывается лес в радиусе 40 км вокруг поселка. С более дальних делянок возить его уже экономически невыгодно.

Считаем, Гайский леспромхоз был организован в 1930 году. За вычетом военных, он просуществовал 30 лет и был ликвидирован в 1965‑м. В том же 1965 году был организован Гайский зверосовхоз, просуществовавший до 1986 года и закрытый по причине свирепствовавшей в регионе алеутской болезни норок, приведшей к полной гибели поголовья. В 1986 году было принято решение перевести лес за Куй–рекой в разряд делового и возродить Гайский леспромхоз, выдав ему новую лицензию. Тогда же была пущена вторая очередь УЖД (узкоколейки) на северо–восток. В середине 90‑х годов предприятие прошло через несколько процедур банкротства, несколько неудачных попыток финансового оздоровления и окончательно было закрыто в 2001 году. То есть Гайский леспромхоз, проработав 55 лет, выработал весь лесфонд в этом месте. Леса для порубок в районе Гая осталось — если считать добычу по уровню 1990 года, когда дела в нем шли хорошо, — максимум лет на 5. «Восстанавливать предприятие практически с нуля на столь малый срок является нецелесообразным» — таким было заключение В. А.Малютина.