Земля. Долгий путь вокруг - [14]

С большей частью оборудования, включая и два мини-автобуса «Mitsubishi» сопровождения, вопрос решился лишь за несколько часов до отбытия, команда наша работала на износ целую неделю и провела сорок восемь часов без сна. Юэн, конечно же, подготовился и собрался заранее — еще за несколько дней до отъезда. Кажется, ничто другое не мило его душе больше, чем возможность привести в порядок вещи да аккуратно сложить их, желательно четко пометив, где что находится. Вечером перед отъездом, как позже не без удовольствия поведал мне Юэн, он отправился в постель, тщательно приготовив одежду на утро — на вершине стопки трусы и носки — и сложив ее рядышком с педантично упакованными сумками. Я же, напротив, все оставил на последний момент. На глазах у Юэна я поспешно укладывал одежду, снаряжение и запасные части мотоцикла в сумки с такой небрежностью, что он явно встревожился. Честно говоря, я даже немного позлорадствовал, увидев, что мне удалось упаковать свой багаж гораздо более компактно, чем нашему аккуратисту. Тем не менее, наши мотоциклы весили почти треть тонны — включая боковые кофры и ящик с аппаратурой (там находились средства связи и кинооборудование, специально разработанное для нас фирмой «Sonic»), сумку на топливном баке, а также большой вещевой мешок и палатку, привязанные на заднем сиденье.

Осторожно вытолкав мотоциклы на улицу, мы какое-то время не знали, что делать, опасаясь, что они опрокинутся, если мы попытаемся поставить их на боковые подножки. Провожающие смотрели на нас: Олли и дети, и мой друг Рой, владелец мотосалона «Буллет», который в последние дни сборов оказал нам неоценимую помощь. Приехала также и моя сестра-близнец Дейзи со своим парнем Питером. Он размахивал огромным транспарантом, сделанным из старого покрывала. Там было написано: «Чарли и Юэн! Удачи! Летите как бабочки!» Меня это очень тронуло. Чего нам только не подарили на прощание — крестики, медальоны с изображением святого Христофора, покровителя путешественников, и амулеты, которые мы тут же повесили на шею. Питер, широко раскинув руки, протискивался сквозь толпу и выкрикивал: «Час настал! Час настал!»

Юэна тоже провожали друзья и родные, в том числе и дядя Дэнис. Олли сделала мне чашку кофе, но большей частью держалась в стороне. Девочки плясали вокруг меня, висли на мне и забрасывали кучей вопросов, но я слишком нервничал, чтобы отвечать. Впервые в жизни я действительно нервничал. Сказалось постоянное напряжение. Сколько раз я просыпался посреди ночи, особенно в период между Рождеством и Новым годом, и сердце мое сжималось, поскольку перспектива заключить контракт с телевидением казалась несбыточной. Я все мучился, правильно ли поступаю, уезжая на три месяца и оставляя семью, и меня терзали мысли о том, что может случиться, если вдруг что-то пойдет не так. Каждый мотоциклист знает закон дороги: одно серьезное падение — и тебе крышка. И зная, что говорить о таких вещах с женой нельзя, я в одиночку сражался со своими демонами. Юэн признался, что и его одолевали те же мысли. И у него бывали бессонные ночи. Иногда утром, придя в мастерскую, по уставшим, налитым кровью глазам друг друга мы понимали, что оба провели сегодня полночи, размышляя об одном и том же.

Юэн говорил, что это было самое долгое в его жизни прощание. Каждый день в течение последних двух недель сборов он приезжал в мастерскую и сетовал на то, что в доме его воцарилась атмосфера неимоверной грусти. Как-то утром он был подавлен более обычного и рассказал, как накануне вечером танцевал под новый альбом «Proclaimers», кружился по кухне с Кларой, своей старшей дочкой.

— Ей это так нравилось. Я держал Клару на руках. Мы кружились, и тут я посмотрел на Ив и увидел, что она плачет. Это было ужасно… В такой обстановке только и остается, что грустить.

Иной раз, чувствуя, что его близкие крайне расстроены из-за его неминуемого отъезда, Юэн просто не мог приехать в мастерскую вовремя. Моя Олли вела себя иначе: ей надоели наши четырехмесячные сборы, и она только и ждала, когда же мы наконец отправимся в путешествие. Родные Юэна принимали все гораздо ближе к сердцу, никак не могли примириться с его отъездом. Буквально за несколько дней до старта он сказал мне:

— До чего же хреново мне вчера было — и дома у нас такая тягостная атмосфера, что хочется поскорее оттуда сбежать. И я ощущаю это постоянно. Переживаю вместе с Ив. Она из-за моего отъезда просто сама не своя. Не то чтобы я чувствовал себя виноватым или что-то в этом роде. Но видеть ее скорбь просто невыносимо.

В понедельник, всего за два дня до отъезда, мне тоже вдруг стало хреново. Отмахнувшись от своих страхов и тягостных мыслей, я сказал себе, что все будет в порядке. Я просто уезжаю по работе. И обратный ход уже дать нельзя.

Прежде чем мы вывели мотоциклы на улицу, приехали Расс и Дэвид вместе с менеджером проекта Джо Меллинг, притащившей кучу всяких документов. Джо объяснила, что это копии всех виз, водительских прав, паспортов и прочих необходимых бумаг. Меня это просто вывело из себя.

— И ты приперлась, блин, чтобы отдать нам все это накануне отъезда! А раньше что, нельзя было? Теперь придется все распаковывать и запихивать эти бумажки! — орал я. — О чем ты, блин, думала вчера или позавчера? Ну разве можно быть такой дурой?