Зеленый змий - [29]

В одно утро я выпил коктейль перед тем, как ложиться в гамак. Потом я стал повторять это и в другие дни, выпивая, кроме того, еще один коктейль перед обедом. После этого я стал мечтать об утреннем коктейле, сидя за письменным столом.

Я наконец стал вполне сознательно стремиться к алкоголю. Я не боялся Зеленого Змия, я слишком давно знал его и был мудр и осторожен в делах, касающихся питья. Я решил никогда больше не пить чрезмерно. Я знал опасные западни, устраиваемые Зеленым Змием, и помнил различные способы, которыми он пытался убить меня. Но все это прошло, давно прошло. Теперь уже я никогда не буду допиваться до потери сознания, я просто никогда больше не напьюсь. Мне нужно было только достигнуть теплого и веселого настроения, подшпорить себя до радостного настроения, до смеха и возбудить деятельность моего воображения. О, я чувствовал себя хозяином и самого себя, и Зеленого Змия!

XXXI

Но возбуждающее средство недолго вызывает одинаковое состояние в человеческом организме. Я вскоре заметил, что один коктейль уже не оказывал никакого действия на меня. Теперь уже надо было выпить два или даже три коктейля, чтобы добиться первоначального результата. Я выпивал первый коктейль утром, когда ложился читать газеты в гамаке, а второй через час, перед обедом. Я приучился вылезать из гамака за десять минут перед обедом, чтобы успеть выпить два коктейля. Для меня стало правилом обязательно выпивать три коктейля между утренней работой и обедом.

А надо сказать, что самая опасная привычка состоит именно в регулярном питье.

Я всегда был готов пить с гостями и так же пил, когда был один. Я сделал еще шаг вперед: когда у меня бывал гость, умеренно пьющий, то я пил и с ним, и исподтишка.

После веселых дневных часов, проведенных в бассейне и в дивной поездке верхом в горах и по Лунной долине, настроение у меня было такое чудесное, что непременно хотелось еще повысить его. Я знал, что можно достигнуть этого, выпив коктейль перед ужином. Однако их надо было выпить два или три. Ну и что ж? Это была жизнь, а я всегда горячо любил жизнь. Затем уже и эта выпивка вошла в привычку.

Однако я ничего не пил до окончания дневной работы. Затем уже коктейли как бы воздвигали стену между рабочим днем и остальным днем, полным развлечений. Я забывал о сделанной работе и не вспоминал о ней до следующего утра, когда вновь садился в девять часов за стол и принимался за свою тысячу слов. Это был очень удобный распорядок.

Почему же я пил? Какая мне была надобность в вине? Я был счастлив. Было ли это потому, что счастье мое было слишком велико? Обладал ли я чересчур большим запасом жизненных сил? Я не знаю, почему я пил, и могу только изложить возрастающее в душе моей подозрение. Я слишком часто встречался с Зеленым Змием все эти годы. Ведь может же левша путем долгих упражнений достигнуть ловкости и в правой руке? И не сделался ли я алкоголиком из человека, первоначально не расположенного к алкоголю?

В результате регулярного и усиленного пьянства я почувствовал известный упадок энергии. Мозг мои, привыкший к искусственному пришпориванию и оживлению, отказался самостоятельно оживляться и работать. Алкоголь стал необходим мне.

Я пил рационально и сознательно, внимательно выбирая лучшие сорта напитков. Я искал возбуждения и избегал неприятных последствий пьянства и дурного качества вина. Надо заметить, что когда человек начинает пить рациональным и обдуманным образом, то это уже серьезный симптом, указывающий, что он далеко зашел по дороге пьяниц.

Я продолжал подчинятся своему правилу никогда не пить, не окончив работы. Изредка, однако, я давал себе день отдыха; в такие дни я считал, что не преступлю никаких правил, разрешая себе коктейли с раннего утра. А люди, не посвященные в обычаи пьяниц, еще удивляются тому, что привычка пить постепенно усиливается и возрастает!

XXXIV

Никто не видел меня совсем пьяным, потому что мне не случалось напиваться до потери сознания. Однако непривычный человек совсем опьянел бы, если бы ему пришлось выпить такое количество алкоголя, которое я поглощал ежедневно.

Настало время, когда коктейли перестали удовлетворять меня. Их надо было бы выпить слишком много. Виски действовало сильнее в меньшем количестве. До обеда я пил бурбонское, или ржаное виски, или какие-нибудь хитрые смеси, а после обеда виски с содой.

Мой сон стал менее спокойным. Прежде, если мне не спалось, стоило только почитать, и я засыпал. Но теперь уже это не помогало. Читая до поздней ночи и не имея возможности заснуть, я попробовал выпить виски и немедленно ощутил желание спать. Иногда приходилось выпивать два или три раза подряд.

Я спал так мало, что организм не успевал перерабатывать усвоенный им алкоголь. В результате я просыпался с сухим ртом, с тяжелой головой и расстройством желудка. Мне было совсем нехорошо; я страдал утренним недомоганием постоянного пьяницы. Я нуждался в опохмелении. Так порабощает Зеленый Змий побежденного им человека! Приходилось пить для того, чтобы достигнуть приличного самочувствия к завтраку; это было повторение старой истории о пользе яда ужалившей змеи. Теперь у моей постели должен был стоять графин с холодной водой для освежения моего обожженного горла и разгоряченных внутренностей.