Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса - [86]

Но я…

Проснулся от собственного вопля. Я сел и сразу же почувствовал, как холодно и мокро вокруг, – я обмочился в спальный мешок. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно, потому что это плохо, так делают только дети, дрянные грязные дети. О боже, я знаю, что будет дальше…

Дрянным грязным детям место в РАКОВИНЕ.

Я вылетел из дома и во весь дух побежал к сердцу своего леса, туда, где хочу остаться навсегда, навеки в безопасности под сенью пакетов, чей тихий трепет стал похож на шепот миллиона матерей, заботливых крестных, волшебных фей, которые на миллион голосов твердили одно и то же:

– Идем с нами.

Здесь, под успокаивающим пологом деревьев, все именно так, как я оставил, здесь все мое, здесь безопасно, мусор больше не мусор, потому что я его вычистил, починил, наладил, сделал из него заборы, пруды, деревья, красивые, прекрасные деревья…

– Идем с нами.

Крестные, я, фламинго, утки и собаки, все мы спрятались в деревьях, где пили воду из Зеркального пруда, слушали шелест листьев и смотрели, как вертушки вовлекает в своей танец легкий ветерок, который бесконечно дул и выбалтывал одни секреты, а другие собирал и хранил.

– Идем с нами, – шептал лес.

Так я и сделал.

Работники ДНН появились точно в срок. Черные Косички на новой машине и двое мужчин в комбинезонах за рулем грузовика. У них были грабли, метлы, тяжелые перчатки и большие пластиковые пакеты. Черные Косички наблюдала из машины, потягивая кофе из бумажного стаканчика. У мужчин кофе не было, их ждала работа.

Палочки от мороженого они не тронули. Животные в доме тоже были в безопасности, но вот все остальное… Я стоял рядом и смотрел, как они одну за другой снимают с забора бутылки, потом вертушки, выкорчевывают мои деревья и сбрасывают пакеты в огромный мешок. «Сто пакетов», – пробормотал я себе под нос, но рабочие услышали, и один на минуту остановился.

– Вам не стоит жить в этом мусоре, – сказал он медленно и вежливо, будто мы были знакомы и он за меня волновался. На его лице проступил пот, руки в перчатках были вытянуты по бокам. – Это вредно для здоровья, понимаете? Мы здесь немного освободим. Вы сможете начать все заново.

Я уже начинал заново, но вслух этого не сказал: он пытался быть любезным, был любезен, поэтому я ответил «спасибо» и уступил ему дорогу. Когда они закончили, Черные Косички вышла из машины с листком бумаги. Она даже не потрудилась заговорить со мной, просто сложила листок и просунула под дверь… А потом они ушли. Черные Косички уехала на своей машине, рабочие – в грузовике со всеми моими пожитками: их свалили в кучу, словно хлам, просто мусор. Я почти слышал, как бутылки звенели мне, стукаясь друг о друга: «По-ка, по-ка…»

Я зарыдал – ничего не мог с собой поделать. Грузовик завернул за угол, двор был разрушен, а все, что я с таким трудом создал, исчезло. Но даже когда я плакал, руки уже занимались делом, ощупывали и дергали прочный пластик толстых, чистых, прекрасных мешков для мусора, забытых рабочими. Кузов грузовика был забит ими до отказа. Такие пакеты подойдут для удлиненных листьев – например, пальмовых. У меня еще никогда не было пальм. Я не знал, что подумает об этом олень, но фламинго они определенно понравятся.

* * *

Кейт Коджа – автор романов «Skin», «Kink», «Buddha Boy» и «The Cipher», который получил премию Брэма Стокера. Недавно увидел свет дебютный молодежный роман писательницы «Straydog».

Некоторые из многочисленных рассказов Коджа были напечатаны в сборниках сказок для взрослых Эллен Датлоу и Терри Виндлинг, антологиях «The Year’s Best Fantasy and Horror» («Лучшее за год: Мистика. Магический реализм. Фэнтези») и сборнике «Extremites».

Кейт Коджа живет со своим мужем, художником Риком Лидером, и сыном Аароном в пригороде Детройта.

От автора

Время от времени таинственный, надежный и дружелюбный лес становится единственным местом, где мы можем быть искренни сами с собой. И иногда то, что мы выбрасываем, бывает нам нужнее всего.

Майкл Шейн Белл Пагоды Сибура

В один из летних дней Морису стало так плохо, что он чуть не умер, и мать отнесла его на берег реки Ньеве. Этот день навсегда изменил его жизнь. В июне 1885 года ему было десять. Стоял теплый полдень; со стороны залива дул легкий ветерок, и они могли дышать соленым морским воздухом. Мать надеялась, что этот воздух его исцелит.

– Когда папа вернется? – спросил Морис.

– На днях. Он писал, что скоро будет.

– Он опять привезет доктора пустить мне кровь?

– Тс-с! – ответила мама, убирая волосы с его лба. – Пока ты в Сибуре, никто тебя не тронет. Я не позволю.

Морис прижался к ее плечу и ненадолго задремал на солнцепеке. Когда он проснулся, ему захотелось прогуляться вдоль реки. Хотя у него был жар и он неважно себя чувствовал, что-то тянуло его вверх по течению – ему было любопытно, что находится там, за пределами видимого. Мать смотрела, как он неверной походкой шагает вдоль берега.

– Далеко не ходи! – крикнула она. Ее обрадовало, что он в силах идти сам, но она все еще за него тревожилась.

Морис подобрал стебель камыша и теперь брел вверх по реке, стегая траву вокруг. Затем она уступила место цветущим кустам, и вокруг незаметно вырос лес. По камням журчала прозрачная и холодная речка – вероятно, спускавшаяся с Пиренеев.