Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса - [84]

Не-индейцы говорят, что эти истории – выдумка. Действительно ли Али Анугне О Кхаш живет под мутными водами Миссисипи? Правда ли Айи Танакби так сильно по нему тосковала, что река поглотила ее и она навсегда осталась с любимым? Может быть, и нет. Но позвольте сказать вот что: есть люди, которые воочию видели подводную пантеру и его супругу. Многие из них – из моей семьи. Они продолжают рассказывать истории, чтобы мы никогда не забывали, что на самом деле правда, а что выдумка.

А может, это просто духи хотят, чтобы мы так думали.

Кейт Коджа Отбросы

Первое, на что падает взгляд при входе в мой двор, – заросший деревянный забор. На доски его насажены винные и пластиковые бутылки, банки-склянки из-под джема и горчицы. Не думай, будто я их не вымыл. Отдраил так тщательно, что зеленое и коричневое стекло засверкало на солнце. Ну, засверкает, когда оно выглянет. Иногда дождь идет всю ночь напролет. Мокнут пластик со стеклом, струи текут по тротуару, заполняют трещины в асфальте и увлекают за собой окурки, пластиковые крышки из-под кофе на вынос, тускло поблескивающие монеты – все перемешивается с грязью. Наконец дождь прекращается и снова выглядывает солнце.

Я не подбираю найденные монеты – деньги мне не нужны. Что мне действительно необходимо, так это материал, из которого можно смастерить что-нибудь прекрасное – например, мой великолепный висячий лес полиэтиленовых пакетов. Представляешь, у меня их целая сотня, из разных магазинов. Точно знаю, специально сосчитал. Даже список составил: «Кей-март», «Костко», «Шиллерс», «Сейв-Мор», «Спидис», «Квиккис», «Редди-Райт-Нау»… Сто магазинов! Кому бы пришло в голову столько обойти, скупить так много вещей? Вряд ли бы нашелся желающий.

Эти пакеты очень приятно шелестят. Ветер подхватывает их и треплет, точно листья, среди ветвей – раскидистых перекладин напольных вешалок, стоящих внутри стремянки без ступеней. Пакеты то распрямляются, то опадают, будто крона деревьев, а при сильном порыве опутывают угол дома, словно строительные леса.

Знаешь, ведь раньше здесь стоял настоящий дом. Не из лучших, конечно. Я еще помню, как жил здесь – или это кто-то другой, не уверен, – но тут кипела жизнь. В доме имелись спальни, целых две, ванная комната с туалетом и гостиная, где стояли диван и телевизор. Еще кухня. Я не скоро ее забуду: везде зловоние и засаленность, у металлического заварочного чайника отбиты края, отбеливатель разъел эмаль раковины… Эта раковина теперь погребена в моем лесу. Я набросал в нее камни, осколки бетона и грязь – все, что попалось под лопату, что я смог поднять, пока не обессилел. Я засыпал ее доверху, а потом накрыл измятым брезентом – синим, словно море, чьи волны, должно быть, глухо шелестят, облизывая ступни. Безопасный звук.

Не сказать, что тут спокойно, но суть не в этом. Здесь хорошо, понимаешь? Хорошее место, где можно просто… жить, прогуливаться и ни о чем не думать или наблюдать за вертушками. Знаешь, как они выглядят? Я вырезаю их ножницами для жести из пластиковых коробок из-под молока или тускло блестящих алюминиевых банок. Настоящий металл, как железо, например, для этого не годится. Он слишком тяжелый. Вертушка должна кружиться так быстро, чтобы глазам стало больно. Будто сама скорость бежит по ее лепесткам.

Я закрепил вертушки высоко на коньке, где всегда гуляет ветер. Забраться на крышу было нелегко – и еще труднее спуститься вниз, ведь лестницу некому держать. Боже мой, в какой-то момент я просто повис, ухватившись за карнизный срез. Висел и висел там до тех пор, пока не пришла инспекторша снимать показания счетчиков. Она была так мила… Но я знал, что вертушкам полагается находиться именно там. Всем важно быть на своем месте, согласен? Вертушкам – на крыше, раковине – глубоко в земле, а мне – в палисаднике.

В нем мне нравится все: бутылки на заборе, Зеркальный пруд, зоопарк, где я держу оленя, уток и фламинго. У меня даже есть несколько пластиковых собак. Но мое любимое место – это лес пакетов. Иногда я называю его Жилой лес, потому что точно в нем поселюсь, когда придумаю, как там ночевать. А пока ночую в доме.

Мой лес прекрасен. Особенно при порывах ветра: новые пакеты поначалу жесткие и слегка похрустывают, раздуваясь, точно паруса, а старые уже истрепанные и мягкие – реют на ветру, словно рваные флаги. Люди думают, будто полиэтиленовые пакеты долговечны, но знаешь, это не так. Они, как и пластиковые бутылки, со временем становятся ломкими, а вертушки истирают сами себя. Я уже говорил об этом дамам из ДНН: это всего лишь устарость. Правда, хорошее слово? Я сам его придумал. Ус-та-рость. Оно значит «утомиться от жизни и изжить себя».

Поначалу я решил, что те дамы великанши. Их тени накрыли меня с головой, пока я высаживал в грунт палочки от мороженого (попробуй – они дадут всходы). Затем я задумался: а вдруг они принцессы или типа того? У одной дамы были красивые черные косички, а вторая носила блестящие золотые очки – и то, и другое, как мне кажется, подходит принцессам. И потом, кто еще, кроме волшебных принцесс, мог появиться из ниоткуда, ни с того ни с сего, прямо перед домом? Перед моим домом, куда вообще редко кто заходит?