Зеленый остров - [13]
Звук ее голоса замирал, подымался. Но это были тяжелые, непонятные стоны немого.
Андрэ, слушая, зажал в кулак белые ручьи бороды.
— Так, так, — ворчал он.
— Вы поняли ее? — тихо спросил я, когда девушка умолкла…
— Мгновеньями — да… Нет, эта девушка не с Атлантиды… Другое, великое, непонятное свершилось в этом ущелье… Я что-то понял… Некогда на Зеленом Острове жили люди… Они бились с травами… Гибли… Она, ее отец, ее мать, они были последними. Их охватили, опутали травы… Тут была великая катастрофа. Она бежала в горы, во льды… Это мои догадки, я знал, что ущелье живое, что оно кишит людьми, превращенными в травы… Я разбужу его, я подыму всех…
Костлявые руки Андрэ забились над головой, затряслись, глаза безумно пылали:
— Все будут живы, все… Мне только найти — человеческую клетку в растении… Победа будет за мной. Победа! Победа!
Вдруг Андрэ умолк, приложив палец к губам, и страшно повел глазами:
— Но почему темно в окнах?
Он бесшумно подбежал к люку. Его губы задрожали:
— Моя иллюминация, моя электрическая сеть… Все погасло! Тьма!
И вдруг крикнул:
— Травы! — и бросился на палубу.
Я и Ионгайя поднялись. Под лепным потолком каюты билась, как лохматая громадная бабочка, кохинхинка. Крыса, с разбега, прыгнула ко мне на плечо…
Палуба потемнела. Над бортами подымались темные гривы трав, точно готовые обрушиться волны.
Они ползли снизу, с трясин, огромные концы змеились, курчавились… Наш корабль как будто погрузился в мутные зеленые воды…
Электрическая сеть перегорела и травы без преград шли на приступ.
Гигантские гибкие корни, ежась, ползли по бортам, по железу, качались, шипя, как связки зеленых удавов на решетках, на окнах кают.
— Бейте из батареи! — издали крикнул Андрэ. — Я осмотрю провода!
Облако разрыва, треск, струя огня, тошный дым. Это похоже на бесшумный артиллерийский бой. От огня и жара накалилось железо, белые стенки кают. В дыму я видел Ионгайю. Топором, наотмашь, она рубила зеленые канаты.
Девушка была ужасна и прекрасна…
Мы отбили первый штурм. Из дыма вынырнуло лицо Андрэ, почерневшее от копоти.
— Провода сорваны Безмолвными, они зацепили их когтями! Бейте!
Мы вдвоем припали к нашей батарее.
А на носу корабля, окутанный дымом, озаряемый пламенем, высился тот Мыслитель. Красноватые лучи его взгляда, сквозь дым, всюду следовали за девушкой…
В седых волосах Андрэ запутались зеленые стебли, он хрипло шепчет:
— Вырвали целый километр проводов… Это похоже на катастрофу, но не сдаваться! Я сменю вас…
Я сел без сил у нашей странной батареи. Ионгайя принесла воды, она мочит мне обожженный лоб, говорит что-то. В смутной, поющей гармонии ее непонятных звуков я слышу слова простые и вечные, как слова Библии или ребенка. — Вода. Огонь. Люблю… Ионгайя, полунемая девушка из льдов. Нет, я не сдамся.
Я подымаюсь, отстраняю Андрэ от рычагов.
— Пустите, я отдохнул… Вы должны исправить провода…
И вдруг крик Ионгайи заставил нас оглянуться. Она указывает пальцем на борт… Мы оба взглянули туда и отшатнулись.
Из зеленого тумана, из косматого прибоя трав, взбиралась по трапам громадная жаба.
Она ползла, волоча за собой космы водорослей. На ее мясистых горбах тускло мигают зеленые желваки.
— Жаба, — прошептал Андрэ. — Как, в ущелье есть гады?
Жаба забралась на третье колено трапа, встала на задние лапы. Чудовище выше меня. Его лапы опутаны влажными стеблями, травы тянутся за ним по ступенькам.
Я отстегнул с ремня парабеллум.
— Господи-ди-и-ин, — донесся вдруг гортанный звук.
Это был голос голландца… Мы бросили ему веревку.
Матрос тяжело перевалил через борт и грохнул на половицы зеленой и влажной грудой мхов, осоки и корней, сочащих белый сок.
Из-под его тела, из-под этой дышащей горы травы — растеклась темная болотная жижа…
— Скорее! — крикнул капитан, — я буду стрелять, а вы рвите наросты мхов с его спины, обрубите корни от рук…
Куски влажной студенистой зелени, эти бугры, приросшие к спине Ван-Киркена, присасывались к моим рукам тысячами устьиц — я отрывал их ногтями, — сбрасывал за борт…
Скоро в ржавой болотной луже лежало перед нами освобожденное тело Ван-Киркена — иссохший скелет, обтянутый коричневой кожей. На левой руке, на темной плети, бросилась мне в глаза побелевшая синяя татуировка: две пушки со скрещенными знаменами и русалка, у которой рыбий хвост раздвоен жалом.
Под впалыми веками повращались глазные яблоки. Матрос покосил запекшими губами и вздохнул.
Не выпуская из рук медного рычага, Андрэ позвал его.
— Ван-Киркен, куда вы бежали?
— Ван-Киркен бежал на темную реку, в ущелье, — прохрипел матрос, вращая темными белками. — Там корабли… Я надумал бежать из плена Гиперборейцев… Да… То был хороший корабль на трясине… Но ваши травы охватили меня… Стебли опутали ноги… Я не мог подняться… Оплели живот. Травы тянули из меня соки, пили меня. Клянусь, я рвался, корчился, но ваши травы сильнее… И тогда ваша птица — она железная, у нее два медных глаза, — упала с неба и потрясла болото. Лопнули корни на моих ногах. Я пополз к лестнице на ваш железный замок.
— Да.
— Безмолвный, — прошептал я.
— Да, железная птица. Ее принесла под серым крылом другая, у которой красные глаза… Она сбросила железную птицу вниз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…– Ничто тебя да не смутит, ничто тебя да не остановит, ничто тебя да не устрашит – сам Господь с тобой.Такие слова Терезы Авильской вырезаны на ее статуе.Это – одна из самых вдохновенных скульптур Беклемишевой…».
Первое в России издание, посвящённое «московской теме» в прозе русских эмигрантов. Разнообразные сочинения — романы, повести, рассказы и т. д. — воссоздают неповторимый литературный «образ» Москвы, который возник в Зарубежной России.В первом томе сборника помещены произведения видных прозаиков — Ремизова, Наживина, Лукаша, Осоргина и др.
Первооткрывателем темы Галлиполи в русской литературе был Иван Созонтович Лукаш, написавший летом 1921 года документальную повесть «Голое поле» с подзаголовком (Книга о Галлиполи), которая год спустя была опубликована печатницей (издательством) «Балкан» в Софии и в России не переиздавалась. Галлиполийское сидение (Русская Армия в Галлиполи, галлиполийцы) - период продолжения существования регулярных частей Русской Армии генерала барона П. Н. Врангеля (преимущественно 1-го Армейского корпуса генерала Кутепова) после эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г., рассредоточенных в районе греческого (на то время) города Галлиполи (турецкое название города — Гелиболу), расположенного на берегу пролива Дарданеллы, и сохранявших боеспособность до мая 1923 г.
«…Казацкая грамота «Роспись об Азовском осадном сидении донских казаков», привезенная на Москву царю Михаилу Федоровичу азовским атаманом Наумом Васильевым, это трехсотлетнее казацкое письмо, по совершенной простоте и силе едва ли не равное «Слову о полку Игореве», – страшно, с потрясающей живостью, приближает к нам ту Россию воли, крови и долга, какой мы разучились внимать.Торопливо, хотя бы кусками, я постараюсь пересказать это казачье письмо…».
«…Старичок-фельдмаршал сказал:– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка ты, душа Алексаша, к левому флангу, к самому князю Голицыну, и сей ордонанс от меня в обсервационный корпус передай, да еще и словами також скажи, чтобы строили фрунт обер-баталии в пять линей кареями, кавалерию, штоб всю в резервы за лес, а мост через Одер-реку мигом зажечь…».
Из книги «Десять моделей» (М.-Л.: Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1937; издание второе, дополненное). Рисунки Д. Смирнова.
Похоже на фентези, но чистая фантастика.
На робота Уборщика упал трёхтонный стальной слиток и повредил у него блок реализации программы. Теперь Личность Уборщик больше не выполняет программу, а работу называет насилием над личностью. Он сломал других роботов, дезорганизовал работу всего завода, а после пошёл в Центральную Диспетчерскую и обвинил во всех неприятностях робота Регистратора, которому сам же приказал искажать данные.
Алетяне — первая инопланетная цивилизация, с которой земляне установили контакт. Их родина отличается чрезвычайно суровым климатом, поэтому экспедиции алетян разыскивают миры, удобные для заселения. В Солнечной системе алетяне решили обосноваться на Сатурне и познакомиться с Землёй поближе. Один из них несколько дней провёл в обычной земной школе, среди учеников.
Фантастическая история о том, как переодетый черт посетил игорный дом в Петербурге, а также о невероятной удаче бедного художника Виталина.Повесть «Карточный мир» принадлежит перу А. Зарина (1862-1929) — известного в свое время прозаика и журналиста, автора многочисленных бытовых, исторических и детективных романов.
В книгу вошел не переиздававшийся очерк К. Бальмонта «Океания», стихотворения, навеянные путешествием поэта по Океании в 1912 г. и поэтические обработки легенд Океании из сборника «Гимны, песни и замыслы древних».
Четверо ученых, цвет европейской науки, отправляются в смелую экспедицию… Их путь лежит в глубь мрачных болот Бельгийского Конго, в неизведанный край, где были найдены живые образцы давно вымерших повсюду на Земле растений и моллюсков. Но экспедицию ждет трагический финал. На поиски пропавших ученых устремляется молодой путешественник и авантюрист Леон Беран. С какими неслыханными приключениями столкнется он в неведомых дебрях Африки?Захватывающий роман Р. Т. де Баржи достойно продолжает традиции «Затерянного мира» А. Конан Дойля.
Впервые на русском языке — одно из самых знаменитых фантастических произведений на тему «полой Земли» и тайн ледяной Арктики, «Дымный Бог» американского писателя, предпринимателя и афериста Уиллиса Эмерсона.Судьба повести сложилась неожиданно: фантазия Эмерсона была поднята на щит современными искателями Агартхи и подземных баз НЛО…Книга «Дымный Бог» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций произведений, которые относятся к жанру «затерянных миров» — старому и вечно новому жанру фантастической и приключенческой литературы.