Зелёный холм - [2]

Шрифт
Интервал

«Зис» и «дамский» вздрогнули одновременно: дрожь нетерпеливых рук передалась им, они выразили готовность к немедленному движению. На крутом спуске свистнул ветер в ушах, золотисто-черный и голубой неслись, обгоняя сами себя, в неизвестность, один слой воздуха — теплый, следующий холодный: слои воздуха, слои времени сменялись с непостижимой быстротой. И вот куда-то исчез «дамский» голубой, затерявшись в одном из этих слоев, растворившись в нем; потом слился со временем, теряя очертанья, золотисто-черный «зис»…

А порядком побитый, потрепанный «аист», с трудом взмахивая крыльями, оставив деревню слева, спускался в ровно-зеленую долину, высматривая самый безопасный и спокойный путь: вполне земной.

И здесь — толчок сердца — пришло такое редкое теперь чувство той самой отрады и полноты жизни, когда ты словно бы схватываешь просто всею своей физической сутью, помимо желаний и воли, смысл твоего пребывания в этом мире. В движении к зеленой долине воздух небесный и его производное, все, что рождает земля, — ржаное поле, играющий под слабым ветром переливом красок овес, сырые заросли ивняка, — и облетающее прощальным лучом подотчетные ему просторы солнце, — съединились в неподдающийся никакому анализу, явственный лишь самой глубине сердца, смысл сущего. Это чувство лишь на миг, на тень секунды захватило меня, но было так сильно, что я не в силах выдержать его излишне-духовного напряжения, рванулся к самому осязаемо-земному, тому простому, что естественно, как дыхание. Свистнул ветер — и зеленая долина обступила со всех сторон. И тут-то это необходимо-простое, чего потребовала, и немедленно, душа, пришло: заливисто, чисто послышались там и тут давно забытые колокольцы. И колокольцев почти нигде нет, и отвыкли уши от них — а вот они: звучат. Стадо коров разбрелось по долине, разноцветное, подкрашенное изменчивым вечерним солнцем, деловитое в своем хаотичном движении. Один пастух полулежал в самой долине, второй высоко вверху, на самом холме.

Осмотревшись в долине, вдохнув ее воздух, услышав ее жизнь, я обвел взглядом горизонт. Боже мой, лишь бы подольше оставалось все это: петляющие вверх-вниз тропы, разбегающиеся в разные стороны сосны, две густые рощи, одна на холме, вторая правее и ниже, подходящая к самому поселку, охватывающая первое жилье своим здоровым дыханием и манящая тайнами сумрачно-зеленого мира. Пока есть такие рощи — кажется, не страшно ничто на свете. Неужели когда-то, у кого-то поднимется рука на них?. Нет, не хочется верить.

А вот и дорога, чуть в стороне, совершенно проселочная, совершенно деревенская — и она действительно, деловито снуя меж полей и рощ, давно уже, — да, конечно, сотни лет, — приближает одно селение к другому древней нашей селижаровской земли.

Я повел велосипед вверх, обменявшись несколькими словами с лежавшим в долине пастухом: он сказал, что на холме мой давний знакомый, сегодняшний «очередник». Теперь ведь почти нет пастухов-профессионалов, хозяева скотины пасут по очереди. Вот и один из наших нынешних селижаровских начальников среднего калибра, — поближе к верхам, чем к низам, — пасет в свой день стадо. Но всем своим видом и словом он сейчас — пастух. И ощущением дня тоже: длинного дня в самом центре всего живого. Мне подумалось, что не случайно у него сейчас такое несуетно-спокойное лицо, и все движения выполняющего необходимый долг человека — долг, вдруг совпавший с потребностью в нем. Я помнил его совсем-совсем пареньком, начиная с его отроческих лет, а он, перечислив всякие свои заботы, упомянул, что младшей дочери на днях исполнилось восемнадцать. Круглолицое постаревшее его лицо было довольно, но, возможно, не слышно ему самому в нем пробивалась печаль… Истоки ее были где-то здесь же, — возможно, с этого зеленого холма он сейчас увидел всю свою жизнь, раз заговорил о дочери, ее возрасте, и вспомнил себя молодого. А вспомнив молодость и ощутив ее пролетающую тень — как не задуматься и не опечалиться.

Чтобы не спугнуть этой минуты, когда человеку лучше остаться одному, я встал, взял велосипед, простился — и тут же узкой тропой начал замедленно-неостановимый спуск с зеленого холма к проселочной дороге, которая своей бесконечной лентой, пересекающей всю Россию, объединяет нас в одну общую семью, — лишь бы мы не забывали этого никогда. Зеленый холм в вечереющем воздухе остался позади.


Еще от автора Геннадий Андреевич Немчинов
Старухи запили

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Приезд старшего брата

Остросюжетная повесть «Приезд старшего брата» посвящена морально-этическим проблемам. Из сборника «Ночной звонок».


Ночной звонок

В книгу включены остросюжетные повести, посвященные работе советских военных разведчиков («Дело капитана Егорова»), поимке дезертиров и преступников во время Великой Отечественной войны («Марченко и варнаки»); действие повествующих о борьбе с расхитителями социалистической собственности повестей «Три трудных дня капитана Влада» и «Поднесение даров» происходит в наши дни; морально-этическим проблемам посвящена повесть «Приезд старшего брата».


Хлебный поезд

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Колка дров: двое умных и двое дураков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».