Зеленый дол - [18]

Шрифт
Интервал

— Не расстраивайся. Она вернётся, — говорила маме бабушка, — культурному человеку в колхозе придётся не сладко. А провести лето в деревне ей не опасно. В конце концов — та же дача.

Вот почему Александр Александрович обрадовался, узнав, что у Лёли появились друзья. Значит, привыкать стала дочка, освоилась на новом месте. И вряд ли захочет возвращаться в город. А тогда и мама приедет, оставит свою поликлинику. Что же — безработной не останется: в соседней деревне тоже есть больница.

Так рассуждал Александр Александрович, заканчивая приготовления к встрече гостей.

Он открыл бутылки с лимонадом, переставил цветы с подоконника на стол. Глиняные горшки несколько огрубили сервировку, и он, подумав, убрал цветы обратно на подоконник. Но без цветов стало не так нарядно, и, кроме того, на скатерти отпечатались два сырых грязных пятна. Александр Александрович обернул горшки белой бумагой и снова поставил на стол. И, только когда делать стало решительно нечего, он взглянул на часы. Шёл второй час дня, а Лёля говорила, что гости должны собраться к двенадцати.

Александр Александрович, отодвинув занавеску, посмотрел на улицу. У колодца стояла чужая проезжая полуторка, и шофёр заливал в радиатор воду. Шофёр залил воду, бросил в кузов мятое ведро, и полуторка уехала. Больше никого не было видно, только вспуганные машиной куры снова выходили на дорогу.

Александр Александрович сел за стол и задумался. Всё-таки нехорошо, что Лёля отбилась от рук. Каждый день бегает куда-то, нё спрашиваясь, пользуется тем, что отец занят. При матери этого не было. Надо хоть спросить её, где бывает, что делает.

В сенях послышались тихие шаги. Дверь медленно отворилась, метя отвисшей рогожиной по полу, и вошла Лёля.



— Переодевайся скорее! — закричал Александр Александрович. — Где ты пропадаешь? Сейчас гости придут.

— Не буду я переодеваться, папа, — сказала Леля и, даже не взглянув на торт, ушла за перегородку.

— Что с тобой, дочка? — удивлённо спросил Александр Александрович, подойдя к ней.

— Ничего, папа.

— Я же вижу, глаза на мокром месте.　Что-нибудь случилось?

— Ничего.

— Почему же ты собираешься плакать?

— Я не собираюсь.

— Я же вижу. Вон уж и подбородок дрожит.

— Не говори ничего, папа, ладно? — попросила Лёля. — А то я… я… и по правде заплачу.

— Ну, конечно. Вот и слёзы текут. Что с тобой?

Лёля отвернулась, положила голову на спинку стула, и плечи ее затряслись.

— Ну, довольно, девочка, ну, довольно, — растерянно повторял Александр Александрович. — Посмотри-ка… Послушай, какая музыка.

Он взял музыкальный ящик и покрутил ручку. Зазвенели стеклянные колокольчики.

— Ну что у тебя случилось? — продолжал он. — Что ты плачешь? У тебя, доченька, всё светло, светло впереди. Если бы моё детство было таким, разве я проронил бы хоть слезинку?

— Ещё как проронил бы! — всхлипывая, отозвалась Лёля.

— Ну хорошо. Поплакала и довольно. — Александр Александрович потерял терпение. — Умывайся и переодевай платье. Сейчас гости придут, а ты ревёшь. Неприлично.

— Не придут гости.

— Что такое?

— Не придут. Мы поругались.

Александр Александрович вопросительно посмотрел на дочь и махнул рукой. Настроение его быстро испортилось, и он пожалел время, убитое на ненужные приготовления. Тем более — в поле ведут подкормку, а он торты печёт. Безобразие.

— Не расстраивайся, папа. — сказала Леля. — Мы и вдвоём справим. Правда? Сейчас я поставлю чайник.

— Вдвоём так вдвоём. — Александр Александрович сел за стол, налил в чашки лимонад и задумался. В далеком городе жена его, наверно, тоже справляет день рождения дочери, и на столе её тоже стоит лимонад, и ей сегодня так же, как и ему, грустно.

Лёля принесла чайник.

— Давай чокнемся, доченька, — Александр Александрович поднял чашку с лимонадом и, отгоняя печальные мысли, пожевал губами. — Сложность наших отношений с тобой зависит от того, что жизнь стала слишком быстро изменять людей. Я в твои годы был совсем не таким, как ты, а твои дети будут отличаться от тебя ещё больше. С одной стороны, это хорошо, а с другой — плохо…

В дверь постучались.

— Можно, — сказал Александр Александрович.

Вошёл Петя. Лёля с радостным восклицанием бросилась к нему.

Петя достал из кармана призму бинокля и сказал грубовато:

— Бери деталь. Мне её вовсе не надо.

— Ну вот! — засмеялся Александр Александрович. — А ты говорила — гостей не будет. Петя, садись сюда. Лёля, передай ему чашку.

За дверью что-то зашуршало, и её стали долго дёргать снаружи.

— Еще идут! — оживилась Лёля. — Пойду всё-таки, переоденусь.

Дверь поддалась. В комнату вошёл Димофей и, не дожидаясь приглашения, сел, вместе со своим ружьем, за стол, рядом с тортом.

— Ты зачем пришёл? — нахмурившись, спросил его старший брат.

— На день рождения.

— Ведь ты голосовал против.

— Велели подымать руку, вот я я подымал.

Ребята ещё долго беседовали в таком духе. Александр Александрович прислушивался, но ничего не мог понять. А когда появилась Лёля в новом платьице, Петя сказал ей:

— Ты не бойся. В общем, никто тебя не выгонит.

— Правда? — обрадовалась Лёля.

— Что же тебя давно не видно. Дима? — спросил Александр Александрович, которому наскучили эти непонятные разговоры. — Прежде целыми днями за мной бегал, а теперь пропал совсем.

Продолжить чтение
Еще от автора Сергей Петрович Антонов
Дело было в Пенькове

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.

Тетя Луша

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.

Разорванный рубль

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.

Аленка

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.

Лена

Семь повестей Сергея Антонова, объединенных в сборнике, — «Лена», «Поддубенские частушки», «Дело было в Пенькове», «Тетя Луша», «Аленка», «Петрович» и «Разорванный рубль», — представляют собой как бы отдельные главы единого повествования о жизни сельской молодежи, начиная от первых послевоенных лет до нашего времени. Для настоящего издания повести заново выправлены автором.

От первого лица... (Рассказы о писателях, книгах и словах)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Рекомендуем почитать
Белая птица

В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.

У Дона Великого

Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.

Те дни и ночи, те рассветы...

Книгу известного советского писателя Виктора Тельпугова составили рассказы о Владимире Ильиче Ленине. В них нашли свое отражение предреволюционный и послеоктябрьский периоды деятельности вождя.

Корчма на Брагинке

Почти неизвестный рассказ Паустовского. Орфография оригинального текста сохранена. Рисунки Адриана Михайловича Ермолаева.

Лавина

Роман М. Милякова (уже известного читателю по роману «Именины») можно назвать психологическим детективом. Альпинистский высокогорный лагерь. Четверка отважных совершает восхождение. Главные герои — Сергей Невраев, мужественный, благородный человек, и его антипод и соперник Жора Бардошин. Обстоятельства, в которые попадают герои, подвергают их серьезным испытаниям. В ретроспекции автор раскрывает историю взаимоотношений, обстоятельства жизни действующих лиц, заставляет задуматься над категориями добра и зла, любви и ненависти.

Сердце-озеро

В основу произведений (сказы, легенды, поэмы, сказки) легли поэтические предания, бытующие на Южном Урале. Интерес поэтессы к фольклору вызван горячей, патриотической любовью к родному уральскому краю, его истории, природе. «Партизанская быль», «Сказание о незакатной заре», поэма «Трубач с Магнит-горы» и цикл стихов, основанные на современном материале, показывают преемственность героев легендарного прошлого и поколений людей, строящих социалистическое общество. Сборник адресован юношеству.